Четыре времени года

Тарасова Татьяна Анатольевна

Если я пропустила День, то у меня создается впечатление, что я не появлялась на катке два дня, так как ежедневно проходит две тренировки. Заболеть и пропустить три дня работы — катастрофа. Пропустить неделю — просто страшно об этом подумать! Поэтому

Тренер старается не болеть. Так работаю не только я, так работают все тренеры.

За много лет я ни разу не была а отпуске положенных 24 дня. Две недели, вот и весь отдых, Первую неделю я отсыпаюсь. Сплю столько, что теряю человеческий облик. Семь дней не открываю глаз, встаю только на завтрак, обед, ужин. Если отдыхаю на побережье, бывает, что в первую неделю моря не вижу.

На вторую неделю отпуска меня начинает мучить страх, что время идет, скоро сезон начнется, а у меня еще ничего не готово. Ни одной программы. Достаю из чемодана магнитофон.

Начинаю слушать музыку, привыкаю к ней, вживаюсь в нее, возникают образы будущего танца, что-то уже придумывается конкретно, а движениях. Отдыхая, незаметно перехожу в работу. Насколько я знаю, так проводит отпуск любой тренер в фигурном катании.

Мой мир, мое фигурное катание

Эта книга открывается рассказом о моих детских занятиях спортом. И последнюю главу, в которой говорится о традициях и развитии моего вида спорта, тоже хочу начать с детей. Мне кажется, что бум фигурного катания, поднятый в нашей стране в шестидесятые, когда фигуристов и их соревнования стали часто показывать по телевидению, начал сходить на нет. В свое время эти телепередачи сыграли положительную роль — родители воочию увидели, что есть для детей занятие, где движение и музыка слиты воедино, и это не балет, в котором только в нескольких городах в класс принимают всего лишь по двадцать-тридцать человек, а спорт, и набирают в него почти везде целыми группами. К нам на СЮП приводили очень много детей. Но довольно быстро родители поняли, что занятия фигурным катанием для них дело довольно тяжелое, точнее, неудобное. Мы принимаем детей с четырех лет, с малышом надо ходить на тренировку и в те часы, когда, как правило, родители заняты. За детьми надо следить, они еще не могут сами раздеться, перейти из раздевалки в раздевалку, выйти на открытый каток. Тренер один справиться не может. Не успевает даже всем вытирать носы. Поэтому без помощи родителей не обойтись. А если ребенок втягивается в занятия, если ему нравится фигурное катание и он не хочет его оставлять, то приходится вставать с ним очень рано к утренним, начинающимся в восемь часов, тренировкам, потому что во всем мире катки открываются рано — в пять-шесть утра, у нас еще по сравнению с Западом щадящий режим.

И фигурное катание превращается в страшную обузу для родителей: нет ни суббот, ни воскресений, разбиты дни, в итоге выходит, что кому-то в семье надо не работать. Спасение здесь только в бабушках. Дальше— больше, начинаются большие нагрузки, которые требуют серьезного контроля за режимом ребенка. То, что ноток спал, мне кажется, неплохо. Теперь ребенка критически оценивают дома, способный он или неспособный, а не тащат сразу же на каток, мечтая о дальнейшем его появлении перед телевизионными камерами.

Серьезный отбор детей ведется при приеме в нашу школу. Отбирают не только по физическим данным, но и по ритмике и хореографии. Создана целая комиссия из тренеров и хореографов, в нее входят даже тренеры по легкой атлетике. Это связано с тем, что кататься на искусственном катке ради развлечения пока еще мы не можем позволить, это очень дорогое удовольствие. Как известно, за границей за тренировки платят, и немало платят, даже мастера, у нас же на каток вход бесплатный, но искусственных площадок пока не хватает. К тому же ребенку нужен еще и тренер, и хореограф, и тренер по ОФП. На протяжении первых четырех лет занятий фигурным катанием отсеивается еще значительная часть принятых в школу.

Несмотря на то, что детей приводят к нам на каток теперь значительно меньше, нехватки талантов не ощущается. Надо сказать, что способных детей сразу видно, они наперечет. Зайдешь на занятия в группу к младшим и сразу видишь: вот он, один катается! Не подозревает, какая ему уготовлена спортивная судьба! Впрочем, это уже относится к моей тренерской квалификации— разглядеть в ребенке будущую обаятельность, красоту и, главное, индивидуальность.

И все же я очень боюсь остаться без учеников. Сама дергаюсь, тереблю Светлану Львовну: «Надо кого-то брать, надо детей смотреть». Страшно остаться без резерва. Бывает, что к тебе попадают уже готовые пары, но тут возникают свои проблемы, и забот с уже сложившимися спортсменами иногда больше, чем с молодыми.

Брать опытных фигуристов можно только в том случае, если есть своя группа, своя школа, или, как я называю, свой клан.

Когда тренер стоит у льда, он ничего вокруг не замечает

Мне нравится быть тренером большой группы. Я тогда чувствую себя сильной. Я не люблю работать с одной парой, надо сказать, что никогда так и не работала. Да это и не интересно. Должны быть ведущие, должна быть молодежь, юниоры. Их всех надо воспитывать, выводить в жизнь, в люди. У меня одновременно занимается шесть-семь пар, не меньше. Сейчас одни танцевальные, хорошо бы взять еще три спортивные, и тогда я буду уверенно стоять на земле: во-первых, я буду знать, что не теряю тренерской квалификации ни в танцах, ни в парном катании и, во-вторых, живу в таком темпе, в котором привыкла жить.

В большой группе быстрее растут результаты у спортсменов. Они друг на друга смотрят, друг у друга перенимают. Выучив одного технически правильно делать какой-нибудь элемент, облегчаешь задачу второму изучить то же самое — он осваивает этот элемнт в два раза быстрее, третьему надо объяснять пять минут, не больше, четвертый, глядя на трех предыдущих, выучивает сам. Как ни странно, максимум информации в единицу времени тренировки усваивает фигурист не тогда, когда на катке занимается единственный ученик, а когда на льду работает группа.

Наш вид спорта развивает эгоизм — спортсмен отвечает только за себя, в фигурном катании нет команды. У меня она есть — мои «тарасята». «Тарасята» выпускают стенгазету, справляют вместе праздники, все дни рождения, вместе ходят в театр и кино и не расстаются даже тогда, когда уходят из спорта.

Ребятам надо прививать любовь к литературе, искусству, устраивать обсуждения просмотренного спектакля. Кормить, поить, следить, как одеты и обуты, — все это в современном спорте лежит на плечах тренера. Это не утомительно. В спорте дети быстро становятся самостоятельными. Тренер не должен превращаться в няньку, тренер должен стать близким человеком.

Работа над созданием команды — это большой педагогический труд. Задача тренера, в данном случае тренера по фигурному катанию, научить спортсмена не только набору элементов и умению скользить по льду, нет, прежде всего из детей, которые видят нас чаще, чем своих пап и мам, сделать настоящих людей. Чему ты научишь детей, то они и будут любить всю жизнь. Они же практически все время около тебя, они влюблены в тебя, они подражают тебе — смотришь в детские глаза, а там такая преданность!

Поскольку разговор идет о фигурном катании, то в нашем виде подобные команды существовали прежде всего у Станислава Алексеевича Жука, Елены Анатольевны Чайковской и у меня. В свое время это вызывало критику, писали и говорили, что в стране созданы условия только для трех тренеров. Но критики ошибались, их утверждение строилось на том, что чемпионами и призерами становились наши ученики. Но разве мало заслуг у Игоря Борисовича Москвина? Что же касается Тамары Николаевны Москвиной (сейчас в связи с большими успехами Елены Валовой и Олега Васильева) кажется наивным обсуждать, входит ли Тамара в элиту советских тренеров. Она сейчас в первых их рядах. Прекрасно прежде работал в одиночном катании Виктор Кудрявцев. Давно уже всем известна как отличный тренер Людмила Пахомова. В число ведущих специалистов страны сейчас вышла и Наталья Ильинична Дубова (наставник танцоров Марины Климовой и Сергея Пономаренко). Она начинала вместе со мной, но тренерский путь к признанию у нее оказался дольше. Без сомнения, скоро заявит о себе Ирина Роднина, которая интересно и очень много работает со своими учениками. А Эдуард Георгиевич Плинер? Всю жизнь он 'проработал с одиночниками. Тренер Наташи Бестемьяновой, Анны Кондрашовой, серебряного призера чемпионата мира 1984 года. У Плинера всегда был свой взгляд на фигурное катание, которому он никогда не изменял. Я думаю, вошел в число ведущих тренеров страны и Владимир Ковалев, его ученица Кира Иванова принесла нам первую олимпийскую медаль в женском одиночном катании.