Четыре всадника раздора
Шрифт:
– Значит, дело у нас непростое, и каждую копейку придется отработать, – весело сказал Димка.
– Ужас, – фыркнула я.
– Ты еще самого интересного не знаешь, – порадовал Поэт. – Первая жена Зорина пропала десять лет назад. И о ней до сих пор ни слуху ни духу.
– Шутишь? – нахмурилась я.
– Если бы. Боровская оттого и прибежала к нам. Она бы, по ее словам, и раньше пришла, не особо веря, что в полиции будут заняты поисками круглосуточно, да не желала иметь дело со всякими сомнительными личностями. Именно так она назвала частных детективов. Но потом ей порекомендовали
– Не сглазь, – усмехнулась я. Димка торопливо плюнул через левое плечо. – По первой жене сведения есть?
– Общие. Фамилия, имя… ну и то, что Боровская рассказала. А она, по сути, и сама ничего не знает. Типа, понятия не имела, что первая супруга исчезла, считала Зорина вдовцом, иначе бы дочь ни за что за него не выдала. Добрые люди просветили ее уже слишком поздно: после свадьбы. Зятя до недавнего времени считала приличным человеком. Но после исчезновения дочери… в общем, сами понимаете…
– Интересно, как к этому обстоятельству отнеслись в полиции? Я исчезновение первой жены имею в виду, – покачала я головой.
– Наверняка с подозрением, – сказал Бергман. – И если Зорин до сих пор на свободе, значит, улик против него нет.
– Или наша оперная дива права: деньги и связи решают все.
– Выходит, речь идет о Синей Бороде, – впервые подал голос Клим.
Произнес он это с усмешкой, а вот Бергман ответил совершенно серьезно:
– Похоже, что так.
– Его первой женой я займусь, – вновь заговорил Димка. – Надеюсь отыскать что-то стоящее. Пока времени не было.
Тут раздался звонок по внутреннему телефону. Дом у Бергмана большой, так что внутренний телефон скорее необходимость, учитывая, что Лионелла дама в возрасте. Если честно, удивляюсь, как ей удается содержать хозяйство в образцовом порядке. Не иначе как без магии не обошлось.
Я мысленно добавила «ха-ха», а Лионелла между тем сообщила Джокеру:
– К вам посетитель. Госпожа Боровская.
Джокер обвел нас взглядом и ответил:
– Проводите ее в кабинет.
– Незапланированный визит? – спросила я.
Бергман кивнул.
– Сегодня мы должны были встретиться с Зориным. Возможно, идея Боровской обратиться к нам не нашла у него понимания. Идемте.
Мы отправились в кабинет Бергмана, предназначенный для приема посетителей. Максимильян шел впереди, Клим замыкал шествие. Димка, воспользовавшись случаем, взял меня за руку и сказал с улыбкой:
– Не представляешь, как я рад тебя видеть. Без тебя тут такая тоска, хоть вешайся.
– Ты что же, здесь живешь?
– Да, – чуть замешкавшись, кивнул он. – Джокер говорит, места всем хватит, чего ж зря деньги тратить?
Уверена, дело вовсе не в деньгах. Джокер экономить не привык, а тут и деньги не его. Скорее всего, хочет держать нас, что называется, на глазах. Но об этом я предпочла промолчать, и в ответ только кивнула.
Клим заметно отстал. Я повернулась, чтобы взглянуть, где он, а он усмехнулся, точно хотел сказать: «Не доверяешь?»
«Не доверяю», – подумала я, выдержав его взгляд.
Боровская уже ждала нас в кабинете. Я увидела полную даму в темно-синем
В общем, продуманность образа я оценила. Она как нельзя лучше соответствовала моим представлениям об оперной диве.
Евдокия Семеновна с достоинством поздоровалась, когда мы вошли, но, несмотря на умение держать себя в руках, я сразу почувствовала: посетительница очень взволнована. Причем не просто взволнована, она еще и гневается. Надеюсь, не на нас.
– С этими господами вы уже знакомы, – ответив на ее приветствие, произнес Бергман. – А это Лена, наш сотрудник.
– Очень приятно, милочка, – кивнула Боровская.
Голос у нее был глубокий, красивый. Мы расселись полукругом в креслах, Бергман занял место за столом.
– Сегодня мы намеревались встретиться с вашим зятем, – не торопясь начал Бергман.
– Именно поэтому я здесь, – сказала Евдокия Семеновна. – Я разговаривала с ним, несколько часов назад. И если у меня еще оставались какие-то сомнения в его причастности, то теперь… Господи, что он сделал с моей дочерью… – Выдержка ей изменила, и она заплакала, вытащив кружевной платок из рукава платья.
– Будем надеяться на лучшее, – без особой уверенности сказал Бергман. – Воды?
Я поднялась, налила воды из графина, стоявшего на столе Бергмана, и подала стакан женщине. Она сделала несколько глотков и с благодарностью вернула мне стакан.
– Извините. Все эти недели я… это просто ад. Моя единственная дочь… Ради бога, найдите ее.
– Мы сделаем все возможное. Так что ваш зять…
– Когда я сказала о своих намерениях… о вас… он только что дурой меня не назвал. Твердил, что это глупость. Розыском пропавших должны заниматься профессионалы, частные детективы лишь тянут деньги из доверчивых граждан. И прочее в том же духе. Я ему напомнила, что это мои деньги. И не ему их считать.
– Он отказался встретиться с нами?
– Так прямо не сказал, но, думаю, найдет предлог не встречаться. Зять с дочкой жили в загородном доме, это совсем недалеко от вас, двадцать минут на машине, деревня Зацепино. Сейчас это городской микрорайон. У них там, можно сказать, усадьба. Мой муж, царство ему небесное, – тут она торопливо перекрестилась, – купил участок рядом и построил для нас дом. Совсем небольшой. Знаете, хотелось быть ближе к дочке, но при этом не досаждать своим присутствием. – Бергман согласно кивнул, а она продолжила: – Так вот. Я после смерти мужа там не живу. Не по себе мне там, да и не люблю я природу, если честно. Мужу нравилось, а мне в городе куда лучше. Театр рядом, приятельницы зайдут… А там… в общем, дом пустует. Там отдельный вход, участки друг от друга отделяет живая изгородь, каждый вроде бы сам по себе, но вы сможете наблюдать за этим типом, если поселитесь там. Как вам идея? Его я в известность уже поставила.