Четыре йоги
Шрифт:
Первый вопрос — почему же мы не помним о наших прошлых жизнях? А мы все помним из этой нашей жизни? Сколько среди вас помнит собственное младенчество? Первое время жизни не помнит никто, и если связывать факт нашего существования с памятью о нем, то получится, что никто из нас не существовал в первые месяцы жизни. Это же просто чушь — предположение о том, что наша жизнь зависит от нашей памяти. Почему мы должны помнить прошлые жизни? Того мозга больше нет, он распался, возник новый мозг. В него вошла общая сумма впечатлений от прошлых жизней, и с этим мозг начал жить в новом теле.
Вот я, стоящий перед вами, являюсь следствием, результатом бесконечного прошлого, которое несу в себе. И почему же я должен его помнить? Услышав слова великого мудреца, провидца или пророка древности, современный человек пожимает плечами, что за глупости, но если объявить, что это сказал Хаксли или Тиндаль, [209] то это будет воспринято как истина, воспринято на веру. Древние предрассудки заменены предрассудками современными, святые отцы религии заменены святыми отцами науки. Итак, мы видим,
209
См. примеч. 127 к «Джняна-йоге».
Хотя вопрос памяти несуществен для теории переселения душ, можно утверждать, что есть случаи, когда прошлые жизни вспоминаются. К тому же каждый из нас вспомнит прошлые жизни в той, в которой он достигнет освобождения. Только тогда вы осознаете, что наш мир есть просто сон, только тогда в душе вашей души вы почувствуете, что все мы — актеры на мировой сцене, только тогда, как удар грома, оглушит вас понимание свободы от привязанностей, исчезнет страсть к наслаждениям, привязанность к жизни и к земному миру, тогда ум ясно узреет, сколько раз все это уже существовало для вас, сколько миллионов раз были у вас родители и дети, мужья и жены, родные и друзья, власть и богатство. Все это приходило и уходило. Сколько раз поднимало вас на самую вершину волны, сколько раз вас низвергало в бездну отчаяния. Когда память вернет вам все былое, вы сможете улыбаться в ответ на брань мира, и только тогда вы сможете возгласить: о Смерть, что мне за дело до тебя, чем ты меня испугаешь? Так будет с каждым.
Существуют ли рациональные доказательства теории переселения душ? До сих пор мы обсуждали негативную сторону вопроса, доказывая несостоятельность аргументации против теории. Существуют ли позитивные доказательства? Существуют, и весьма весомые. Только теория переселения душ, и ничто другое, объясняет огромный разброс в способности людей к усвоению знания. Прежде всего рассмотрим сам процесс усвоения нового, обретения знания. Ну вот, я вышел на улицу и увидел собаку. Откуда мне известно, что это именно собака? Восприятие передается в сознание, в моем разуме сгруппированы, как разложены по полкам, различные впечатления от былого. Всякое новое впечатление сопоставляется с материалом на полках, пока не отыскивается группа сходных впечатлений. Теперь я знаю, что вижу собаку, ее образ совпал с ранее приобретенными образами. Если я не обнаруживаю ничего сходного с новым впечатлением, во мне возникает чувство неудовлетворенности. Это состояние ума и носит название «невежества», совпадение же означает «знание».
При виде падения одного яблока человек испытал неудовлетворенность. Затем была найдена сходная группа явлений — все яблоки падают, влекомые силой гравитации. Из этого явствует, что без запаса накопленного опыта новый опыт невозможно усвоить, его не с чем было бы связать. Если, как полагают иные европейские философы, ум ребенка при рождении представляет собой чистую таблицу, то такой ребенок никогда бы не смог подняться до интеллектуальных высот, поскольку ему не с чем было бы сопоставлять вновь обретаемый опыт. Мы все знаем, что люди различаются по своей способности усваивать новое, что говорит о различиях в ранее накопленном опыте, с которым мы рождаемся на свет. Знание приобретается лишь одним путем, через опыт, и не испытанное нами в этой жизни должно было быть испытано в другой. Откуда в нас страх смерти? Цыпленок едва вылупился из яйца, но при виде коршуна он ищет защиты у курицы. Существует классическое объяснение, впрочем, объяснением оно не имеет права именоваться: все дело в инстинктах. Что заставляет едва вылупившегося цыпленка страшиться смерти? Что заставляет едва вылупившегося утенка при виде воды устремляться к ней? Утенок еще никогда не плавал, не видел, как плавают другие. Все это именуется инстинктом. Это красивое слово оставляет нас в той точке, с которой мы начали. Давайте подумаем над этим явлением, над инстинктом. Ребенок начинает играть на пианино. Вначале ребенку нужно выбирать каждую клавишу, но проходят месяцы и годы упражнений, и игра приобретает автоматизм, ребенок играет уже инстинктивно. То, что на первых порах делалось с сознательным волевым усилием, теперь уже не требует этого усилия. Однако это еще не достаточное доказательство, а лишь половина его, поскольку почти любое инстинктивное действие может быть поставлено под контроль воли. Каждая мышца нашего тела поддается управлению, это известно. Из этого двойного метода аргументации следует, что инстинкт есть не что иное, как выродившееся волевое действие. Если это положение распространяется на всю вселенную, если природа единообразна, то инстинкт у животных и инстинктивные действия человека надо считать вырождением воли.
Применяя к микрокосму закон макрокосма — всякий процесс инволюции предполагает и эволюцию, а всякий процесс эволюции — инволюцию, — мы приходим к выводу, что инстинкт — это инволюционировавший разум. То, что мы называем инстинктом в животных или человеке, — это результат инволюции, вырождения волевых действий, а волевые действия невозможны без опыта. Опыт дал знание, и это знание продолжает существовать. Страх смерти, утенок, устремляющийся к воде, все инстинктивные действия человека — это результат прошлого опыта. До сих пор все ясно, и до сих пор у нас нет расхождений с современной наукой. Но дальше возникает затруднение. Новейшая наука сближается с древним знанием, и в этом сближении нет противоречия. Наука признает, что и человек, и животное рождаются с неким фондом опыта и что ум действует на основе прошлого опыта. Но, вопрошают ученые, какие основания приписывать прошлый опыт душе? Почему не согласиться, что этот опыт связан с телом, и только с телом? Почему не
Действительно, почему не предположить, что весь опыт, с которым я родился на свет, есть суммарное следствие опыта, накопленного моими предками? Я несу в себе сумму опыта от комочка протоплазмы до высокоразвитого человека, но этот опыт передавался от тела к телу путем наследования. В чем тут затруднение? Резонный вопрос, и мы согласны признать за наследственностью определенную роль. Но в чем ее роль? В поставках материала. Мы сами своими прошлыми действиями предопределяем свое рождение в определенной телесной оболочке, материал которой поступил от родителей, заслуживших рождение данной души в качестве их ребенка.
Простая теория наследственности исходит из само собой разумеющегося поразительного предположения, что ментальный опыт может быть зафиксирован в материи, что ментальный опыт может инволюционировать в материю. Когда я смотрю на вас, в озере моего ума поднимается волна. Она потом уляжется, но оставит после себя тончайшее возмущение — впечатление. Мы понимаем, что такое физический отпечаток на теле. Но есть ли доказательства тому, что тело, смертное тело, способно сохранить отпечаток умственной деятельности? Что именно сохраняет его? Если даже предположить, что тело сохраняет все ментальные отпечатки, начиная от первого человека и вплоть до моего отца, и в теле моего отца все это было, то спрашивается, каким образом это перешло ко мне? Через биоплазменную клетку? Возможно ли это? Ведь телесный состав отца не переходит целиком к ребенку. У пары может быть несколько детей, и, согласно этой теории наследственности, которая отождествляет отпечаток и материал, запечатлевший его, при рождении каждого ребенка родители должны утрачивать часть собственных отпечатков, или если родители передают по наследству весь фонд отпечатков, то с рождением первого же ребенка их ум опустошается.
Если биоплазменная клетка заключает в себе бесконечное множество отпечатков с начала времен, то как это происходит? Это кажется немыслимым, и до тех пор, пока физиологи не покажут, как и где живут в клетке эти отпечатки, как они себе представляют ментальные впечатления, дремлющие в физической клетке, их теории нельзя принимать на веру. Пока что ясно следующее — отпечатки остаются в уме, ум рождается, умирает и рождается снова, используя соответствующий ему телесный материал, то есть ум, подготовивший себя для определенной телесной оболочки, вынужден будет ждать воплощения именно в эту оболочку. Это мы понимаем. Затем теоретически роль наследственности заключается в поставках материала, в который может воплотиться душа. Но душа кочует и создает себе тело за телом, каждая наша мысль и каждое наше деяние сохраняются в форме едва приметного отпечатка, готового снова проявить себя в новой оболочке. Вот я на вас смотрю, и в моем уме возникает волна, потом она спадает, становится все меньше, все незаметней, но не исчезает совсем. Она готова снова возникнуть, но уже в моей памяти. Отпечатки скапливаются в моем уме, и когда я умираю, со мною остается их сумма. Представьте себе, что у нас тут есть мяч, каждый из нас берет в руки ракетку, мы начинаем гонять мяч, он прыгает из стороны в сторону и, наконец, выскакивает в открытую дверь. Что остается с мячом? Сумма наших ударов. Она придала ему направление движения. А что направляет душу после смерти тела? Сумма его поступков и мыслей. Если их результат таков, что душа нуждается в новом теле для дальнейшей жизни, она направится к тем родителям, которые подготовлены для предоставления ей подходящей телесной оболочки. И так она будет кочевать от тела к телу, то поднимаясь на небеса, то спускаясь на землю, то в облике человека, то — низшего животного. Это будет продолжаться до тех пор, пока она не завершит накопление опыта и цикл своего существования. К тому времени душа уже познает свою природу, познает себя, освободится от невежества, ее сила проявится, и она достигнет совершенства, больше ей нет нужды действовать через физические оболочки и даже через более тонкие, духовные тела. Душа сияет собственным светом, она свободна от рождений и смертей.
Мы не станем углубляться в подробности всего этого, но я хотел бы обратить ваше внимание еще на один аспект теории переселения душ. Эта теория отстаивает свободу души. Это единственная теория, которая не возлагает на кого бы то ни было вину за наши слабости, что так свойственно человеку. Собственных недостатков мы не замечаем, себя глаза не видят, они видят глаза всех остальных. Мы, люди, неохотно признаем свои слабости, свои недочеты, стараясь найти виноватого в них. Как правило, люди возлагают вину за все беды жизни на других людей или, если уж на то пошло, на Бога, в крайнем случае на выдуманный ими призрак по имени судьба. Где эта судьба, что есть судьба? Мы пожинаем то, что сеем. Мы творим собственную судьбу. Не на кого возлагать вину и некому возносить хвалу. Дует ветер, и корабль, чьи паруса натянуты, наполняет их ветром и идет по курсу. Корабль, спустивший паруса, ветер не поймает. Ветер ли в этом повинен? Или в этом повинен милосердный Отец, чей благодатный ветер веет не затихая день и ночь, чье милосердие не убывает, Он ли повинен в том, что иные из нас счастливы, другие же несчастны? Мы сами творим свою судьбу, а Его солнце светит и слабым, и сильным, Его ветер равно овевает и святого, и грешника. Он владыка всего, Отец всего живого, милосердный и беспристрастный. Не хотели ли вы сказать, будто он, Царь творения, видит ничтожные вещи, наполняющие наши жизни, в том же свете, что и мы сами? Что за нелепое представление о Боге было бы это! Мы, как щенята, мечемся здесь между жизнью и смертью и по глупости думаем, будто сам Бог отнесется ко всему этому с той же серьезностью, что и мы. Он знает, что такое щенячья возня. Как глупы наши старания возложить на Него вину, заставить Его карать и награждать. Он никого не карает и никого не награждает. Его беспредельное милосердие открыто всем, всюду и всегда. От нас самих зависит, как мы им воспользуемся. Никого не вините, ни человека, ни Бога. Вините себя в собственных бедах и старайтесь жить получше.