Четыре жизни Хелен Ламберт
Шрифт:
– Все они уникальны. Все они разные, но являются частью тебя. – Люк прошелся по кухне, вернулся к плите и разбил яйца в миску, прежде чем добавить их в сковороду. Я увидела свежий багет, выглядывающий из оставшейся сумки.
– Сколько нас?
– Ну, есть ты.
– Это понятно.
– Еще есть Нора и Сандра. Их ты тоже увидишь.
– Значит, нас четверо?
Он кивнул.
– Если предположить, что это не безумие… Мы все одинаковые?
Варнер замешкался. Мне показалось, на этот вопрос он отвечать не желал, но я настояла:
– Когда мы встретились в «Софителе»,
– Я дурачился, – сказал Варнер, прервав свой кулинарный мастер-класс. – Я нервничаю, когда мы встречаемся спустя долгое время. Нора, однако, была для меня особенной.
– Не Джульетта? – Я чувствовала странную близость с Джульеттой.
Он не ответил.
– И не Сандра?
Люк задумался над вопросом, одновременно приподнимая лопаткой края омлета. Потом повернулся ко мне:
– Я подвел Джульетту.
– Каким образом?
Люк медленно подошел ближе и указал на мой лоб.
– У тебя, моя дорогая, есть ответ. В… твоей… голове.
– Ты можешь сэкономить мне время и силы.
Варнер выглядел расстроенным, рассеянным.
– Я давненько не думал о Сандре. – Когда он говорил о ней, в его голосе пробивался намек на тоску. – Чтобы ответить на вопрос, мне придется признать, что вы очень похожи, но каждая из твоих версий выросла при разных обстоятельствах, в разное время…
– Сколько времени прошло?
Задав вопрос, я вздрогнула. Неужели я действительно ему поверила?
– В этот раз? Сорок один год.
– Получается, это был…
– Тысяча девятьсот семьдесят первый.
Взглянув на меня, он схватил бумажное полотенце. Прижав его к моему носу, провел меня в спальню, где усадил на кровать, заставив задрать подбородок.
– У тебя снова начинается кровотечение. Тебе становится плохо. Пора отдохнуть.
– Кровотечения так и будут повторяться?
– Да. – Варнер выглядел обеспокоенным. – То, что ты переживаешь, нельзя назвать естественным процессом. Ты проживаешь несколько жизней за короткий промежуток времени. Обычно его у тебя больше.
– Ты все время так говоришь. – Я запрокинула голову. – Со мной все будет в порядке?
Люк не ответил. Лишь пригладил мои волосы, и я осознала, что никто не трогал меня так со времен Роджера.
Люк наклонился и поцеловал меня в лоб:
– Просто ложись и отдохни. Я принесу тебе завтрак.
Спустя несколько минут он вернулся с тарелкой великолепной еды: омлет с сыром «Грюйер», зеленый салат и картофельные оладьи.
– Черт! Выглядит аппетитно.
Пока я ела, он присел на кровать рядом со мной:
– Так на чем вы с Джульеттой остановились?
Я положила окровавленное полотенце на тумбочку и сфокусировала взгляд на тарелке. Казалось, я пересказываю сюжет какого-то эпического романа.
– Мать Джульетты узнала о Маршане. – Взглянув на Люка, я заметила в его лице смесь беспокойства и фамильярности. – Если ты не сумасшедший и вся эта история правдива, сколько же раз ты готовил мне завтрак?
– Слишком много, чтобы можно было сосчитать.
– Очень вкусно. Мне нравится. – Я посмотрела в полупустую тарелку.
– Знаю. Тебе всегда нравилось.
Люк повернулся, чтобы уйти, и я коснулась его руки.
– Не уходи.
– Я буду на кухне, – сказал он. – Скоро вернусь.
Прежде чем выйти из комнаты, Люк оглянулся как будто с сожалением.
– В чем дело? – спросила я.
– Ни в чем. – Он печально улыбнулся. – Просто я никогда не устаю смотреть на тебя, вот и все.
Я слышала скрип досок, пока он шел по коридору. Спустя несколько минут Люк Варнер вернулся, уселся на кровать рядом со мной и стал наблюдать, как я ем. Затем притянул меня к себе и свернулся рядом. Я слышала, как тикают часы рядом с моей кроватью, а затем комната озарилась светом, точно экран телевизора, показывающий белый шум. Спустя мгновение наступила тьма.
Глава 10
Джульетта ЛаКомпт
Шаллан, Франция, 1895 год
Джульетта никогда не видела свою мать работающей в таком остервенении, в каком та пребывала сейчас.
Когда Джульетта зашла в кухню, всхлипывания рвались из глубин ее живота. Разъяренная разговором с Маршаном, мать расхаживала по комнате взад-вперед, хватая бутылки с подоконника, но тотчас подбежала к дочери и схватила ее за плечи.
– Ты никому не расскажешь об этом, слышишь?
– Я люблю его!
Мать сильно ударила ее по лицу.
– Ты дурочка, дитя мое. Пора тебе поумнеть.
Пошатываясь, Джульетта схватилась за горящую от боли щеку.
Лицо матери осталось холодным, неумолимым.
– Твоя глупость всех нас подвергла опасности.
– Я не понимаю…
Мать покачала головой.
– Non. [14] Я исправлю это. – Одним быстрым движением мать откинула кухонный коврик и открыла люк, который Джульетта никогда раньше не видела. – Помоги мне.
14
Нет (с французского).
Джульетта придержала тяжелую деревянную дверь, а мать тем временем спустилась в подвал и вернулась с тремя черными свечами, склянками с кровью и гигантской кожаной книгой.
То, что пряталось под полом, отличалось от любовных зелий и трав, хранящихся в кухне. За этой секретной дверью скрывалась иная магия.
– Что ты собираешься делать? – Джульетта держала кувшины и свечу, пока мать вылезала из подпола.
– Мне потребуется помощь.
Мать держала книгу в потрепанной кожаной обложке; раньше Джульетта такую не видела. Заглянув через плечо матери, Джульетта заметила изображения луны и странные имена, которые она не узнавала. Палец матери задержался на одном имени – экзотическом «Альтаказур». Измельчая травы пестиком и ступкой, она заходила по комнате, чтобы в конце концов налить полученную смесь в хрустальную миску с водой. Слегка напевая, мать повращала миску над головой; пока та двигалась, Джульетта уловила шлейф шафрана, гвоздики и корицы.