Четыреста килознаков

Рябинина Татьяна

— Что тут можно взять, кроме кофе? Я не обедал.

— Мне нравится куриная чорба. И адана-кебаб.

— Чорба — это суп? — он задумчиво потер нос. — Женя, я тот самый уникум, который никогда не был в Турции. И в турецком ресторане тоже. Для меня это все абстрактные слова.

— Ну, в Турции и я не была. Собиралась раз двадцать, но все как-то не складывалось. Чорба — суп. Острый. Бывает разный, а который здесь — бульон с курятиной. И с лимоном.

— Бульон с лимоном?

— Ну да. Звучит странно, согласна. Но вкусно. А адана-кебаб — это баранья котлета на гриле. Подают

на лепешке с овощами.

— Возьму котлету. А тебе что?

— Кофе. И пахлаву.

Официант Гриша принял заказ, принес минералку и симит — маленькие кунжутные булочки в корзинке. Повисла неловкая пауза. Мы сидели и поглядывали друг на друга: кто первый начнет разговор. Я никогда еще не чувствовала себя так… неуклюже. Обычно у меня таких проблем не возникало. Но вот как вести себя с потенциальным героем своего романа… Если бы это был потенциальный герой моего личного романа, все было бы намного проще. Но тут совпало с героем романа книжного, а в такую ситуацию мне попадать еще не доводилось.

Все мои мужчины — и мужья, и любовники, и просто знакомые, в том или ином виде, обычно сильно измененном, уже попали в книги. Но вот так, когда все только наклюнулось? Нет, ничего похожего еще не было.

— Вообще-то я хотел позвонить сразу, — Николай взял булочку и отщипнул кусочек. — В тот же вечер. Но…

— Подумал, что все это слишком странно? — предположила я.

— Да, — кивнул он, глядя мне в глаза. — Слишком.

Его честность мне понравилась. Не стал выдумывать какие-то благовидные причины. Хотя… честность не всегда благо. Все зависит от ситуации.

— Но все-таки решил позвонить…

Гриша поставил передо мной чашку и тарелочку с нарезанной пахлавой, и я едва удержалась, чтобы не запихнуть в рот целый кусок. Взвинченный организм настоятельно требовал глюкозы.

— Если что-то настырно крутится в голове, иногда стоит пойти на поводу.

— То есть… — я все-таки откусила слишком много и теперь старательно пыталась прожевать. — То есть ты не знал, надо ли тебе это, и решил проверить?

— Ну как-то так.

Сюр продолжал продолжаться. Наше знакомство как началось бредово, так и шло дальше. Наверно, стоило допить кофе, попрощаться и уйти. Но… что-то не давало. Я рассматривала его — не в упор, а исподволь, короткими и широкими мазками взгляда, дополняя смутный ночной образ.

Темные волосы на висках тронула седина, на одном из них я разглядела тонкую белую полоску шрама. Глаза в окружении длинных ресниц неожиданно оказались не карими, как я подумала, а пасмурно-серыми, цвета питерского неба. Черты лица производили впечатление чего-то острого, резкого, опасного — наверно, за счет высоких скул, идеально прямого носа, твердой линии рта и подбородка.

— Жень, я просто… — он накрыл ладонью мою руку. — Черт, чувствую себя полным идиотом. Я с незнакомыми женщинами не целовался, даже когда был молодым и глупым.

— А сейчас, значит, старый и мудрый? — я попробовала вытянуть пальцы, но он не дал, прижал к столу еще сильнее. — Сколько тебе лет, дедушка?

— Сорок.

— Какое совпадение, и мне. И я тоже не целовалась с незнакомыми женщинами. И с мужчинами незнакомыми.

Выходит, потеряли на старости лет невинность. И что теперь делать будем?

— В смысле?

Он выглядел таким растерянным, и это так не вязалось со всем его обликом, что я не выдержала и рассмеялась. И напряжение вдруг спало. Нет, совсем не ушло, но стало намного легче. Мы просто сидели и разговаривали. Отодвинув за кадр ночной эпизод. Как будто только что познакомились и присматриваемся друг к другу, пытаясь понять, стоит ли разматывать этот клубочек взаимного интереса.

Глава 5

— Николай, а ты не женат? — спросила я, покосившись на руку без кольца.

Два часа мы разговаривали о всяких нейтральных вещах, постепенно сужая круги и приближаясь к личной информации. Вообще-то лупить вот так в лоб не собиралась, но прицел сбила неловкость, связанная с обращением. За все время я ни разу не назвала его по имени, и это напрягало. Бессмертный Дейл Карнеги уверял, что собственное имя — самая сладкая музыка для слуха его обладателя. И да, это работало. Но и у Николая, и у меня имена были не самыми удобными для той стадии контакта, когда уже перешли на «ты», но дистанция еще сохраняется. Хоть он и называл меня Женей, у меня «Коля» на язык не ложилось.

— Лучше Ник, — видимо, он понял мою запинку. — В разводе. А ты?

Ник? Я мысленно покрутила этот вариант на языке, вслушиваясь в ощущения. Ником друзья звали Никиту, но для меня он с самого начала был Китом, поэтому ненужных ассоциаций не возникло. Ник так Ник. Действительно, лучше, чем Николай или Коля.

— Я тоже. Дочери девятнадцать лет. А у тебя дети есть?

— Сыну двадцать.

— Тоже студенческий брак? — понимающе кивнула я, деликатно опустив «по залету».

— Одноклассница. Два года встречались в школе, на втором курсе поженились. Интересно… — он снова потер переносицу, видимо, это был его привычный, машинальный жест. — Пока служил на севере, все было нормально. А как вернулись в Питер — развалилось.

— Служил? Ты военный?

Это не слишком удивило. Жесткость в нем чувствовалась. Кадровым военным был мой дед по отцу, и я заметила что-то неуловимо схожее.

— Летчик-истребитель. В прошлом году на пенсию вышел.

— Так рано? Или по болезни?

— Набралось двадцать лет выслуги со льготными — и ушел. Но это не самая веселая история.

— А сейчас чем занимаешься?

— Так… небольшой бизнес, — Ник слегка сдвинул брови. — Друг предложил вложиться, а я как раз от деда наследство получил. Потом выкупил его долю. А ты?

— Я копирайтер, — это было патентованное вранье, когда не хотелось говорить правду. Далеко не все реагировали адекватно. Да и он, кстати, от ответа ушел. — Статьи пишу на заказ, контент для сайтов, отчеты всякие, например, годовые для акционеров.

Вообще-то это было не совсем вранье, потому что я и на самом деле этим занималась, довольно долго. До того момента, когда начала зарабатывать книгами больше среднестатистической зарплаты.

Ник хотел что-то спросить, но тут у него в кармане запел телефон. Даже не выслушав собеседника, он коротко бросил: