Четырнадцатая дочь
Шрифт:
Легкие отсветы, падавшие от освещенного дома, расцветили серовато-желтыми тенями оградки, столы и скамейки, прятавшиеся под навесами. Два раза Таня натыкалась на мебель. Подозрения насчет повозки подтвердились: та проехала мимо, вынудив Таню замереть. А также сморщиться от сладковатого зловония. Она спряталась за одним из столбиков, из темноты смотрела, как въезжает в квадрат света громадная клетка. Сзади, толкая ее, шли два молодчика в длинных плащах. Переднюю часть клетки украшали трупики кошек…
– А вот
В ответ раздались громкие голоса – мужской и женский. Взрослые уверяли, что это не их кошка, просили пощадить. А потом начали плакать дети.
Дома по обе стороны улицы оставались неправдоподобно тихими. Таня сильно, до крови, прикусила губу.
Если она полезет в эту передрягу, ее побег закончится здесь. Синяя Сила, поселившаяся в Танином теле, за каждое свое проявление неукоснительно брала плату: ее беспамятство и последующее бессилие. И что там будет потом, неизвестно…
Из дома вышли трое парней. Передний торжественно нес небольшую клетку, в которой жалобно мяукал бело-серый комочек. За ними вслед, плача, спотыкаясь и цепляясь друг за друга, выбралась семья. Сзади шагали еще два мужика, невысоких, но чрезмерно и неприятно плечистых.
Что-то Таню сомнения брали, что животное и впрямь жило там, где его нашли. Ну кто в здравом уме рискнет держать в доме кошку, когда по улицам бродят идейные борцы с котофеями! Стало быть, подстава. Принесли с собой и вытащили из-под полы в нужный момент…
Наверное, именно вот эта мысль – «подстава!» – и решила все.
Таня одной рукой рванула вниз заправленный в вырез подол, подхватила опавшие юбки с должной грацией, выпрямилась и пошла через террасу, помахивая флигом, как палочкой. Лениво бросила на ходу:
– Эй, почтенные!
Мужики в плащах, которые уже подвели семью к клетке, остановились. Развернулись к Тане и уставились на нее изумленно. Лица у них были идейными донельзя – с низкими лбами и бульдожьими складками вокруг ртов. Таню пробрал озноб.
Она собрала всю свою силу воли и перешагнула последний бортик. Ступила в квадрат света, падавший из окна на террасу перед домом, отпустила юбки и двинула ногой, заставляя шелк подола улечься кругом. Сказала надменно:
– Я благородная княжна Тарланьская, одна из дев великого Тарланьского дома. А вы, я смотрю, мою кошечку поймали и в клетку засадили? Нехорошо, господа, мучить бедную животную!
На ошеломленных лицах отца и матери семейства, уже стоявших перед раскрытой дверью клетки, появилась слабая надежда.
– Я же говорил, – забормотал мужчина. – Я же говорил вам, что это не наша кошка!
– Цыц! – рявкнул один из мордоворотов. – На вас указал ваш сосед, как на бесчестных кошкоукрывателей. Так что лезьте в клетку и не мяукайте тут! А эта дамочка… Так вот, значит, от кого вы получили своего кота! Вот через кого держали связь с демоном!
Двое плечистых мужиков рванулись к Тане. Она зло и неумело ткнула в лицо одному из них факелом. Но древко тут же вырвали у нее из рук. Чужие лапы больно сдавили предплечья и запястья, мужички прихватили Таню с двух сторон, толкнули к клетке. Один из них стащил с плеча куль из наволочки.
Таня переступила ногами и споткнулась о длинный подол. Ее вздернули вверх, потащили волоком…
Припомнив все случившееся в деревушке Лисва, она на всякий случай громко сообщила:
– Я невиновна!
В ответ ей прижали локоть так сильно, что на глазах выступили злые слезы. Таня скрежетнула зубами – и от боли, и от бессильной ярости.
– Это ты в штабу расскажешь, нашим командерам! – азартно отозвался мужик слева. – Давай-давай, шевели коленками! А то княжна, видите ли.
– А что это за Тарлатаньский дом? – с интересом спросил другой.
– Деревня, наверное, – равнодушно ответил ему голос со стороны клетки. – Княжна из великой деревни, гы-гы-гы!
Узнай Арлена, что где-то в Анадее живут люди, не ведающие, что такое Тарланьский дом, – ее бы удар хватил. Или родимчик, говоря по-старому.
Ее подвели к клетке. Семейство уже стояло внутри, дети всхлипывали за прутьями решетки. Таня дернулась, попыталась выдрать руки, но чертова синяя дрянь и не думала проявляться. Она ощутила злость, смешанную с ужасом. Дрожащим голосом объявила:
– Эти люди тоже невиновны!
Мужики заржали.
И белые пятна лиц перед Таней вдруг на мгновенье обросли синими тенями. Начинается, поняла она с облегчением.
Ее грубо затолкали в клетку. Внутри стояли муж и жена, к ним жались двое детей и торчал в углу проволочный короб с кошкой. За Таней со скрипом захлопнули дверцу. Скрежетнул замок, и низкая повозка покатилась. Двое крепких ребят толкали клетку, остальные идейные кошкодавы бодро топали впереди.
Ее увозили, а синее диво все не просыпалось, не одаривало ее ничем. Таня уже было начала впадать в отчаяние, но вдруг заметила, что взрослые и дети, стоявшие в клетке, смотрят на нее с ужасом.
– Кто вы? – пролепетала мать семейства. – Может, вам нездоровится?
– Ух ты, светится! – сказал один из тех двоих, что толкали клетку сзади. – Гляньте-ка, почтенный Вага!
Шагавшие перед процессией люди в серых плащах обернулись. Повозка тем временем остановилась.
Таня, скосив глаза, глянула на руки, попутно осмотрев кожу в вырезе платья.
Кисти и декольте сияли слабым синим светом. Примерно такое свечение исходит в темноте от безделушки из пластика с добавлением фосфора. Ну значит, началось, подумала она. Вот только как это проявится теперь? Учитывая, что она сидит в клетке…