Четырнадцатое, суббота
Шрифт:
– Где мой внук?!
– крикнула она, злобно оглядывая каждого из нас.
– Куда Лешека дели, злыдни?!!
Слегка оторопев, мы даже не знали, чего и ответить.
– Молчите?! Сейчас каждого в соляной столп обращу! И костлявого тоже, не посмотрю, что он бессмертный!
– Успокойтесь, мамаша!
– сказал Кощей.
– С ним все в порядке. Да вы сами с ним поговорите.
Кощей достал корявый сучок и протянул бабуле.
– Алё! А?! Привет!… Ты чего это, на гудки не отвечаешь, сам не гудишь, меня чуть энтот,
Яга оттаяла и оглядела нас уже повеселевшим взглядом.
– Екзамен он оказывается сдавал. В университет. Там у них у всех на цельный день дальнословы отобрали. А не предупредил, говорит, потому что сглазить боялся. Пятерку получил.
– Молоток Лешек!
– воскликнул я.
– А энтот ирод мне гудит, - она показала на Кощея.
– Срочно, мол, будь на берегу Синявы за мостом, так я и подумала невесть что. До Синявы-то не то, что до Смердяши нашей, али до Лысой горы, не ближний свет. Вона, избушку чуть не загнала, уморилась, бедная!
Изба застенчиво сплющила чердак и, выпустив клуб дыма из трубы, издала шипение.
– Так энто, Ваня, и есть твои друзья?
– спросила Яга, оглядывая моих ребят.
– Да.
– И чтоб с ими познакомиться, мне понадобилось в энту тмуторокань переться?
– Не совсем, - сказал Кощей.
– Нам надо открыть врата. Дело в том, что ради спасения любимой девушки, Ивану пришлось подарить амулет Золотого Льва одному негодяю. А я могу открыть врата только при содействии твоей избушки. И нам надо торопиться, у нас времени каких-то полчаса.
– А назад-то она воротится?
– с сомнением произнесла бабуля.
– В прошлый раз же вернулась.
– Поклянись, изверг, что не оставишь меня сиротинушкой бездомной!
– Клянусь!
– Кощей торжественно поднял два пальца в небо.
– Что ж ты делаешь, ирод окаянный!
– она достала из-за пазухи вилку на золотой цепочке.
– На вот, на трезубце Люцифера клянись!
– Клянусь, - повторил Кощей, дотрагиваясь рукой до вилки.
– Грузитесь, - нехотя проскрипела бабуля.
Мы распрощались с Кощеем, с Ягой, похлопали по шеям Горыныча. Все-таки это был зверь. И преумнейший! Его Кощей приволок с какой-то отдаленной планеты, не помню уже с какой. Разместившись в избе на лавках, мы стали ждать, что произойдет. За окном Кощей делал какие-то пассы руками, прыгал, крутился волчком и при этом производил вид нанайского шамана. Избушка задрожала, на мгновение нас ослепила сиреневая вспышка, резкий толчок и тишина…
– Что это было?
– спросила Ленка, чисто риторически.
– Ребята, утро уже, - Катька зевнула и сладко потянулась.
Мы все словно отходили от ночного кошмара или приходили в себя после хорошей попойки.
– А мы, кажется, вчера
– Вчера? Это было не вчера, - сказал командор.
– Какое сегодня число?
– Суббота, четырнадцатое августа, - ответил я, взглянув мельком на часы.
– Не может быть, мы там пробыли не меньше трех недель!
– Значит, нам все это приснилось.
– Не могло такое присниться, - сказала Катька.
– Как вспомню, что была лягушкой, до сих пор мурашки по коже.
– А думаешь в гробу живой лежать намного приятнее?
– спросила Ленка.
– Да бросьте вы, ребята, - сказал Леха.
– Все это или глюк или сон. Не могло этого быть, не могло!
– Погодите, погодите, - я вскочил и стал рыться в рюкзаке.
– Вот она!
Я достал видеокамеру и стал прокручивать кассету. Вот Лешек. Ну и что? Парень и парень, может из местного населения. А вот волк.
– Ух, ты!
– воскликнул командор.
– Где ты такого волчару снял? Да так близко!
– Это же Вольф, оборотень. Он сейчас в человека превратится.
Но там, где должно состояться превращение, на пленке оказались помехи. А тот кусок, где я снимал Горыныча, летящего параллельным курсом, вообще оказался стерт.
– Ладно, ребята, - сказал командор.
– Забили все! В смысле забыли на все. Ну и забили тоже. Кому рассказать - все равно не поверят. Если кто хочет, может рассказ написать в стиле фэнтези, в журнал какой-нибудь послать, где платят больше. Давайте шевелиться, у нас дел - конь не валялся. Кто дежурный?
– Я.
– скромно опустив голову, я потупил глаза.
– Варишь геркулесовую кашу. Остальные - вязать плот.
– А пусть лучше девчонки сварят кашу, - предложил я.
– А мои крепкие мужские руки пригодятся для сборки плота.
– Договаривайся! Да, все вещи из избы - долой!
Мы вытащили наши походные шмотки из избы, сложили их кучкой.
– А это тебе зачем?
– спросил командор, указывая на ковер-самолет.
– Так, сувенир.
– Оставь в избе. Все равно здесь он летать не будет.
– Так уж и быть, завтрак мы приготовим, да, Ленк?
– сказала Катька.
– Цени нашу доброту. Но за тобой обед и ужин.
– Ладно.
Каждый занялся своим делом. Командор достал командорский запас стропы, мы подтащили бревна к воде и стали их связывать.
– Смотрите, а это что за гусь?
– Леха показал пальцем на перекат.
Метрах в ста ниже от места, где мы собирали плот, по перекату, почти по пояс в воде, борясь со стремительным течением, брел человек. Он был нечесан, бородат и одет в лохмотья. На плече он тащил мешок. Увидев нас, он заспешил к берегу, но не для того, чтобы пообщаться с нами, а чтобы поскорей удрать. Не узнать этого типа просто невозможно. Это был толмач, отнявший у меня амулет и чуть не зарезавший Катьку. Ну, сейчас он мне за все ответит!