Чичваркин Е гений. Если из 100 раз тебя посылают 99
Шрифт:
Записав стендап перед воротами бомжатника, съемочная группа направляется во двор. На крыльце у дверей стоят несколько клиентов центра дезинфекции, которые ждут бесплатной процедуры избавления от вшей.
– А построить их можно? – говорит режиссер старшему по бомжам.
– Как?
– Очередь сделать.
– Так, очередь сделали, – командует старший, и бомжи строятся, двигаясь как мутанты в американском фильме ужасов.
– Не так, надо, чтоб очередь шла к дверям.
– Так?
– Ну, ничего, ребята вполне нормальные, – резюмирует Чичваркин, понаблюдав за передвижениями бомжей. У него снова звонит телефон, но на этот раз он не спрашивает: «Кто это?»
– Ну что, договорились? Поехал туда кто-нибудь? Когда? И что? Если фраза кажется непонятной, она на самом деле понятна –
Конкурентов смело в унитаз
– Какое следующее важное событие после кризиса? – спрашиваю я Чичваркина, пока он ждет, когда снимут эпизоды без его участия.
– Выпадение волос с задней части головы, – отвечает Чичваркин.
До кризиса Чичваркин носил длинные волосы, собранные в хвост, но их пришлось укоротить, потому что ему не хотелось походить на престарелого панка и иметь одновременно «и хвост, и плешь». Чичваркин говорит, что, если бы во время кризиса у него был большой бизнес, как, например, у владельцев «Анариона», у него бы вообще все волосы выпали. И удивляется, почему с ними этого не произошло, – ведь компания потеряла треть бизнеса, которую так и не смогла вернуть, и уступила лидерство компании «Техмаркет». После этого начался ее закат: за несколько лет доля рынка упала с 20 до 1 %, и дело закончилось продажей компании сети «Цифроград».
Возможно, ошибка владельцев «Анариона» заключалась в том, что они работали «на сохранение» – им было что терять, и они просто пытались уберечь свой бизнес, снижая издержки. По большому счету, Чичваркину тогда терять было нечего, поэтому он «на сохранение» не работал, а наоборот, решил развиваться.
Во время кризиса многие торговцы разорились (по выражению Чичваркина, «их смело в унитаз»). Ставки арендной платы снизились (по выражению Чичваркина, «упали ниже плинтуса»). Некоторые владельцы готовы были сдавать торговые площади по курсу $9, хотя на тот момент он уже перевалил за отметку $20, потому что найти арендатора стало крайне сложно (Чичваркин произносит синоним слова «самоудовлетворение», – в том смысле, что никто не справлялся – все «самоудовлетворялись»).
Чичваркин решил справиться, несмотря на кризис, и «Евросеть» до конца года открыла еще несколько точек. После того как появился пятый магазин, Тимур Артемьев, который взял на себя решение финансовых и организационных проблем, сказал: «Женя, стоп, давай остановимся. Надо не открывать шестой магазин, а наладить бизнес-процессы в тех, что уже есть». «Я знаю, что делаю, – ответил Чичваркин. – Ты давай, ковыряйся с тем, что нужно делать. А я дальше пошел. Хорошо?»
«Я посмотрел ему в глаза и понял: он знает, что делать. Это у меня в голове полная неразбериха, а у него – все стройно, четко и ясно. Знаешь, говорю, иди и делай», – вспоминает Артемьев. Он говорит, что хотел наладить бизнес-процессы, потому что боялся: если не будет порядка, начнут воровать. А Чичваркин считал, что если «Евросеть» будет этим заниматься, она окажется в хвосте стада.
«Вот стадо голодных животных идет. Кто впереди, ягоды срывает, кто за ним – листья, следующие – ветки, а последним остается только кора, – говорит Артемьев. – Надо было срывать спелые вишни, и черт с ними, с бизнес-процессами. Как оказалось, Женя был прав. Количество денег, которые у нас крали, было меньше количества денег, которые мы зарабатывали, срывая спелые вишни».
Даже такой небольшой рост (в свете будущего роста до нескольких тысяч точек) уже тогда не был встречен конкурентами с должной радостью. Под Новый год Чичваркину позвонил один из продавцов магазина на ВДНХ и сказал, что милиция хочет забрать кассу. Попытки найти с ней общий язык и понять, в чем компания преступила закон, успехом не увенчались – кассу забрали, товар арестовали, точку опечатали. Кассу милиционеры продержали до Рождества, отключив магазин от новогодних продаж. Потом «Евросеть» переживет не один подобный эпизод, поэтому сейчас Чичваркин утверждает,
Правда, до «встречи на рынке» надо было накопить капитал. И компания его копила весь следующий год. Решение проблем с милицией взял на себя Перевозчиков. Он создал службу безопасности из двух бывших работников милиции. «Это были люди старой закалки, не то, что нынешние, – рассказывает он. – Они умели решить любой вопрос за бутылку водки». Навыки новых сотрудников были гораздо важнее знаний окончившего юридический факультет Перевозчикова – правовое поле было таким, что доказать свою невиновность зачастую было просто невозможно. «Тогда придраться можно было хоть к фонарному столбу, – говорит Чичваркин. – У вас вообще все незаконно».
Товар закупался на внутреннем рынке, и зачастую продавцы не могли дать на него никаких сертификатов. Требовательный покупатель мог, конечно, потребовать сертификат, но тогда он просто ничего бы не купил. «Нужно было не выпендриваться, а побыстрее товар у поставщика сдернуть, – объясняет Перевозчиков. – Если не сдернешь, его возьмут другие».
Однажды на склад нагрянули таможенники с твердым намерением конфисковать весь товар, поскольку на него не было необходимых документов. Руководители «Евросети» понимали, что, если товар конфискуют, бизнесу конец – очень уж большая была партия. Поэтому они заявили, что товар не отдадут. Таможенники сначала не поняли, как это можно не отдать им товар. «А вот так, не отдадим, и все», – говорили в «Евросети». Таможенники пугали ОМОНом, но руководители не пугались, потому что им было нечего терять, кроме этих телефонов. Пререкания длились целый день. С бывших милиционеров, которые умели решить любой вопрос за бутылку водки, семь потов сошло. «Мы действовали то жестко, то мягко, то мягко, то жестко, – вспоминает Перевозчиков. – То упрашиваешь, то в позу встаешь». Как именно в итоге удалось уладить дело, Артем не уточняет, но история закончилась тем, что таможенники оставили товар на складе. Компания получила возможность развиваться дальше вместе со страной, которая постепенно приходила в себя после кризиса.
«Страна была похожа на человека, которому дали обухом по голове, он упал в грязь и медленно встает – сначала на одно колено, потом на другое», – говорит Чичваркин, поглядывая на стоящих неподалеку людей, которые, судя по их внешнему виду, за последнюю неделю не раз валялись в грязи.
В конце 1999 года Чичваркин впервые выехал в дальнее зарубежье. В отпуске на отдыхе он был патриотом – всегда предпочитал Сочи, но тут решился пересечь границу. Чичваркин задумал съездить на Тайвань на телекоммуникационную выставку, чтобы договориться о прямых поставках аксессуаров. Первых прямых поставщиков с Тайваня Чичваркин нашел в туалете «Анариона» и хотел развить этот опыт.
Опыт был такой: Чичваркин сидел в очереди субдилеров в офисе «Анариона», когда почувствовал настоятельную потребность посетить туалет. Его провели во внутренние помещения компании. Сидя на унитазе, Чичваркин увидел, что в туалете свалены пустые коробки из-под аксессуаров. На них были наклеены ярлыки, по которым можно было проследить весь путь, который проделал товар из Китая в «Анарион», а также (и это было главное) название и телефон поставщика. Не вставая с унитаза, Чичваркин позвонил по указанному номеру и удостоверился в том, что телефон правильный. Тогда он связался со своим офисом и дал задание связаться с китайцами и выяснить, можно ли у них закупить аксессуары напрямую. Еще до того как Чичваркин покинул туалет, менеджер отзвонился и сообщил, что успешно пообщался с тайваньцами и уже ждет от них прайс-лист по факсу. Чичваркин говорит, что эта «туалетная» история помогла отказаться от посредничества «Анариона» и начать закупать часть аксессуаров напрямую вдвое дешевле.