Шрифт:
«Глядя на лошадиные морды и лица людей, на безбрежный живой поток, поднятый моей волей и мчащийся в никуда по багровой закатной степи, я часто думаю: где я в этом потоке?».
Чингисхан
Единство
Бескрайние пески застыли словно волны желтого океана на пути к неведомому зеленому берегу. Казалось вот-вот, они обрушатся на спины и головы вооруженных нукеров, которые скользя проходили под ними узкой шеренгой по еще свежим следам, ведущим к старой крепости, которая бесшумно дымилась черными змейками по краям. Повсюду от горизонта до горизонта простирался выжженный пейзаж раскаленного песка.
Небо было похоже на спокойный океан с дрейфующими льдинами в виде облаков. Как раз одно и них сейчас закрыло на некоторое время палатку Великого Хана своей тенью. Палатка была похожа на широкий шатер, в которых проводились ярмарки купцов с большим количеством посетителей. На улице на коленях перед ней стоял пойманный визирь, бежавший из осажденной крепости за подмогой в соседнее государство, которое уже догорало серыми углями, храня в своих каменных руинах застывшее эхо от криков и плача, но он этого не знал. Его держали за руки двое стражников, хотя он совсем не сопротивлялся, опустив от усталости голову на грудь. Грязная одежда на нем вздувалась словно парус на лодке, он ждал, когда его примет Великий Хан.
– Пусть заходит! – Раздался резкий крик из ханского шатра, окруженного флагами и стражниками.
Чингисхан сидел на деревянном троне, обшитым алмазами и разноцветными камнями, который изъяли у индийского паши, и возили за ханом повсюду. Нам нем он встречал гостей, принимал послов и вел переговоры. Он пил чай маленькими глотками, держа чашку обеими руками, и молча смотрел в ее глубину, как будто там был написан ответ. Тело его было спокойно и будто отгоняло от него лишние мысли, как назойливых мух. Спокойствие рук и шеи говорило о том, что он чувствовал полную безопасность и предсказуемость происходящего. Взгляд его был решительным и без тени сомнения, но в тоже время спокойным и благосклонным. Он смотрел так, будто видел всех насквозь, и знал, как поведет себя человек задолго до того, как он начнет что-то делать или говорить. Было ощущение, что Великий Хан смотрел на все откуда-то издалека, едва заметно посмеиваясь над каждым, предвидя его следующий шаг.
– Что вам надо от меня? Я не сдамся! Лучше убейте меня сразу! Я не боюсь ваших пыток!
Хан медленно поставил чашку на подлокотник из зеленого мрамора, и облокотившись на один локоть стал неспешно говорить, четко выговаривая каждое слово и выдерживая паузы между ними:
– Скажи своим князьям, что я пришел с миром, пусть открывают ворота, и я раздам им титулы.
– Ты лжешь? Ты всех нас убьешь! У нас свои титулы имеются! И не тебе нам раздавать свои!
– Я никогда не вру. Мое слово закон. Моими устами говорит Вечно Синее Небо.
– Ты нас не запугаешь! Мы будем стоять до конца! Мы не боимся твоего оружия!
– Я вам предлагаю, а не пугаю. Ты проходил по нашему лагерю, разве ты увидел у нас секретное оружие? Все, что мы используем, так это ваши страхи и желания против вас же, но разве это большой секрет. Ваши сплетники сами прославляют нас. И слагают о нас легенды на километры вперед перед нашим войском. Мы все чаще стали встречать просто пустые и брошенные города на своем пути. Их скоро все занесет песком ветер, и сравняет с барханами. – Хан небрежно поморщился. А визирь с ужасом представил такую же участь и для своей крепости:
– Оставь наши народы в покое! Мы забыли, что такое спокойный сон, когда ты вторгся в наши земли! Будь ты проклят, убийца! Убирайся в свою холодную пустыню вместе со своими лучниками! И порохом, который ты украл у китайцев! Я про это оружие говорил!
– Мне не нужен порох, чтобы победить каждого из вас. У китайцев был порох, но они проиграли, потому что были такие же слабые как вы. Мы сражаемся не ради победы, и в этом наша
– Ты слишком вознесся над собой! Но скоро ты упадешь! Найдется тот, кто будет сильнее тебя!
– Заблуждаешься, я все тот же простой мальчишка, что пас овец в степи. Я познал всех вас, поэтому сильнее меня нет никого. Когда вы только замахиваетесь, я уже наношу удар. Вы даже не чувствуете, когда начинаете падать. Сопротивление вашей крепости бессмысленно, и вы это знаете, она полна дыр уже изнутри. Как вы не поймете, что все, что мне подвластно, мне не принадлежит. Воюя, я делаю не себя великим, я делаю всех нас великими. Все что я делаю – все это не для себя, а только ради нашей империи, частью которой я предлагаю вам стать.
– Ты уничтожил целые народы! Истреблял жителей без разбора! Ты изверг и убийца! Вот ты кто!
– Вы снова ошибаетесь. Что касается казней, то любой порядок, кажется беспорядком, для тех придерживался старого порядка. Что касается войн, то я их не начинаю, а наоборот их заканчиваю. Представьте сами: сколько бы вы еще крови пролили в междоусобных боях, которые то затухают, то разгораются с новой силой каждый год. А теперь мы с вами в одной стране, и нам больше нечего с вами делить. Я на померил вас с вашими заклятыми врагами, теперь вы будете жить в мире, как соседи в одном доме. И нас, пока мы все вместе, будут боятся, и никто никогда не посмеет напасть на такую большую и дружную страну. Мы будем жить в покое и процветании веками. Ну разве я не прав? Моими устами говорит Вечно Синее Небо.
– И для этого мы должны стать твоими подданными? И платить тебе непомерные налоги?
– Деньги только портят людей. Даже сейчас вы трясетесь за них больше, чем за свою родину. Все что мы просим, это всего десятая часть от вашей иностранной торговли с купцами. Это крупинка.
– А каковы гарантии, что я и моя семья будут в безопасности? Твои люди, входя в города, разрушают их до основания, убивают и насилуют невинных детей и беззащитных женщин!
– Да это так. Но к сожалению, пока нет иного способа заставить их воевать. Моих воинов нельзя купить. Им не нужны как вам деньги, им нужна вседозволенность и безнаказанность, и я им это даю в обмен на их силу и исполнительность. Вы сами вынуждаете их к насилию, когда закрываете перед ними свои ворота. Их это еще больше задорит, ведь они чувствуют ваш страх, как волк чувствует убегающего в траве зайца. Встречайте их как братьев и они вас обнимут. А если вы откажитесь подчиниться, то не оставите мне выбора, как дать им волю. А насчет подчинения мне, у вас просто нет другого варианта, вы никогда не сможете прийти к миру самостоятельно. Сколько лет вы уже пытаетесь завязать дружбу с соседними племенами и все тщетно. Вам нужен независимый судья, который вас и помирит и объединит. И этим судьей должен стать я.
– Не бывать этому никогда! Все вы убийцы и лжецы! И ничем не отличаетесь друг от друга! – закончил приглашенный гость и с рыданием упал на ковер, и в этом плаче разносилась по комнате не боль, а бессилие и безнадежность. Хан отвернул от этого вопля голову, словно он резал ему слух ножом, затем махнул кистью руки своим стражникам, которые стояли по бокам от гостя. Те тут же подхватили его за плечи, и поволокли к выходу, а он с безразличием цеплялся носками своих ног за ткани, расстеленные аккуратно на полу, сгребая их в беспорядочную кучу, напоминающую барханы песка за шатром.