Чиновник для особых поручений
Шрифт:
«Русские люди! Великая Родина наша умирает. Близок час ее кончины. Вынужденн ый выступить открыто я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под д авлением большинства советов действует в полном согласии с планами германского гене рального штаба и одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на рижском поб ережье, убивает армию и потрясает страну изнутри. Тяжелое сознание неминуемой гибел и страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все, у кого бьется в груди русское сердце, все, кто верит в Бога, иди те в храмы, молите господа Бога об явлении величайшего чуда спасения родимой земли. Я, генерал Корнилов,
86
Текст воззвания Л.Г.Корнилова приведён по книге Н.В.Старикова «1917 год: революция или спецоперация?».
Но воззвание генерала, помешанного на чести, оказалось гласом вопиющего в пустыне. События последней недели показали, что генерал Потапов не зря считается великолепным аналитиком. В течение нескольких дней армия Корнилова развалилась, буквально, на глазах. Сам Корнилов был арестован генералом Алексеевым. Массивное колесо Истории, подскочив на новом бугорке, продолжало, как ни в чём не бывало, катить дальше по накатанной колее. Стас, в какой уже раз, убедился воочию, что историю легче всего менять с помощью историков, причём, постфактум. А реально.
Он горько усмехнулся, вспомнив, с какой непринуждённой лёгкостью, почти играючи, меняли ход событий герои романов.
— Какая тут, на хрен, бабочка.
— Ты о чём? Какая бабочка? — поднял голову от бумаг Сосо. — Сам с собой разговариваешь?
— Да, был у нас такой фантастический рассказ.
Стас вкратце изложил бессмертную историю Рэя Брэдбери.
— А что? — усмехнулся Сталин. — Всё вполне логично — раздавил насекомое, получи другого президента. Сам виноват, нечего, понимаешь, бабочек топтать. Смотреть надо под ноги. Ты, вот, например.
— Что — я? — сощурился Сизов.
— Тут, в нашем времени, уже так «натоптал», что без бутылки не разберёшься.
Поймав удивлённый взгляд Стаса, Сосо пояснил:
— Это я в Сибири такое выражение слышал. У Лидиного отца такая присказка была.
— Ну, если я ещё кому пару мозолей оттопчу, то ты, Сосо, всё равно в накладе не останешься, — хмыкнул Сизов. — А, вот, поговорить бы нам с тобой об одном деле не мешало.
— Если это твой привет из будущего, то ничего не имею против, — Сталин испытующе взглянул на собеседника. — До начала совещания пять минут, а разговор, как я понимаю, будет не простым. Вечером поговорим.
Сизов кивнул головой и вышел в приёмную, где дым стоял коромыслом и пулемётной очередью стрекотала печатная машинка Инги. Бросив на него быстрый взгляд, она вытянула из недр стола небольшой листок и подала.
— Это есть общая сводка, детали обговорим попозже. У меня есть для тебя важный разговор.
— Если только под приличный ужин на двоих., - усмехнулся он.
В приёмной стоял такой галдёж, что можно было обсуждать всё, что угодно. Инга вынула тонкую длинную папироску, не обращая внимания на прибывавших к совещанию «товарищей». Глядя Стасу прямо в глаза, девушка откинулась на спинку стула и, по-мужски закинув ногу на ногу, закурила.
— В России много нефти и есть
Час спустя он мчался с Всеволодом на автомобиле на одну из явочных квартир. Дверь им открыл Карл Иванович. В стёганом халате и мягких туфлях он был похож на добропорядочного буржуа, и только оттопыривающий карман ствол эту мысль сразу сводил на нет. Заперев двери, он последовал за своими гостями в кабинет, где на столе парила вместительная чашка ароматного кофе.
— И нам наливай, буржуйская морда, — хохотнул Исаев. — Пока мы сами тебе экспроприацию не навели. Жируешь тут, гидра!
— Экспроприатор нашёлся, — невозмутимо парировал Вернер. — Ты мне папирос привёз? Кофе тоже последний, а у меня без него мозги не работают.
— Сегодня нарочный доставит. Держи коньяк, — Стас выставил на стол пару пузатых, тёмного стекла, бутылок. — Это тебе премия за работу.
— И повод расслабиться, — повеселел Карл Иванович. — Ладно, пока я на стол накрою, почитай новое лондонское донесение.
Стас подошёл к подоконнику и провёл рукой снизу. Сдвинув торчащую шляпку гвоздя, он вынул из открывшегося углубления тонкий рулончик папиросной бумаги. Написанный убористым текстом отчёт привёл его в хорошее настроение. Подняв налитый на четверть бокал, он вдохнул почти забытый во всех этих передрягах аромат настоящего коньяка.
— За победу! — прозвучал короткий тост.
Товарищи, словно на полковом смотре, подобрались, коротко, по-военному, кивнули и выпили до дна.
Глава 24. Мы наш, мы новый
Среди ресторанных зеркал и пальм в кадках, она была воплощением забытого в эти смутные времена утончённого изящества. Полуопущенные пушистые ресницы и нежные розовые губы приковывали к себе взгляды мужчин. А отдельный столик, накрытый на двоих, словно приглашал разделить её одиночество. Двое или трое ревнителей женской красоты, раскланиваясь и рассыпаясь в комплиментах, попытались, было, скрасить уединение красавицы, но насмешливо-холодный взгляд и пара слов, негромко брошенных в ответ, заставили их сконфуженно ретироваться.
Сбросив пальто на руки швейцару, Стас прошёл в зал и неспешно двинулся меж столиков к поджидавшей его Инге. Галантно приложившись губами к снисходительно поданной руке, он спокойно занял место за столиком. Дождавшись, пока официант разольёт вино в бокалы и удалился, пригубил и вопросительно взглянул на девушку.
— Итак, что мы имеем сказать?
— На завтра назначена встреча посланника со Сталиным. Но, это завтра! А теперь, мы будем ужинать, — кивнула она на заказанные блюда.
— Ужинать, так ужинать, — кивнул Стас. — Имеем право. Обеспечили заговор главы государства с агентурой «мировой закулисы» и до сих пор ещё не расстреляны. Эрго, бибамбус! [87]
87
«Ergo bibamus!» (лат.; рус. «Так выпьем!») — известная студенческая песня, написанная в 1810 году Иоганом Гёте на музыку Макса Эбервейна
И, плеснув себе в стопку водки, махнул её в рот.
— Ты рассуждаешь, как финский лавочник, — фыркнула Инга. — На самом деле это звучит иначе: сегодня глава Российской Республики имел встречу с представителем наиболее влиятельных кругов западноевропейского капитала. В ходе встречи достигнуты важные договорённости об оказании финансовой поддержки молодой республике.
— Тебе бы передовицы в «Правду» писать, — хмыкнул Стас. — Цены бы тебе не было.
— Мне и так нет цены, — надменно вздёрнула голову девушка. — Неужели до сих пор не убедился?