Чиновникъ Особых поручений
Шрифт:
— И чьей же крови?
— Зуавов[1], вестимо — парижане только языками бойко воюют…
Согласно хмыкнув, Великий князь счел, что все положенные формальности с его стороны выполнены, и почти что интимным тоном поведал:
— Вчерашним днем, когда я собирался ехать в Гатчину к «Сапсану», мне телефонировали с преинтереснейшим известием: в Санкт-Петербурге, оказывается, приключилась небольшая эпидемия… Брюшного тифа!
Переглянувшись с Григорием, князь мимолетно покосился и на скромно сидящего в своем кресле Греве. Впрочем, титулованный вестник и сам знал, что некоторые удивительные совпадения лучше будет обсудить попозже, и в более тесном кругу.
—
— О, тут весьма интересная история, для выяснения подробностей которой я даже отложил свой вылет.
Сжав своей лапищей подлокотник кресла, ответившего на этот жест паническим поскрипыванием, августейший воздухоплаватель слегка подался вперед:
— Несколько дней назад французский посол маркиз Монтебелло устроил прием, на котором приглашенные, в числе прочего, угощались и свежими устрицами. Сначала заболевшие грешили именно на них, но когда симптомы тифа стали окончательно ясны… Мне перечислили только самых заметных персон: шестой герцог[2]Лейхтенбергский, светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский[3] и обер-прокурор Победоносцев.
Оглядев жадно слушающего Греве, ушедшего в свои мысли Долгина и ставшего характерно-задумчивым князя Агренева — Его императорское высочество позволил себе довольную улыбку. Не все же другу удивлять свежими новостями, теперь вот и он сподобился!
— Случившееся на приеме пока решено считать трагической случайностью, произошедшей из-за оплошности прислуги и поваров, и не предавать широкой огласке. Ну и конечно, производится негласное расследование, причем маркиз Монтебелло оказывает все возможное содействие. Меня обещали осведомлять о ходе расследования… Разумеется, конфиденциально.
Вновь обменявшись Григорием взглядами, князь пригладил ладонью и без того безупречную укладку волос, после чего признался:
— М-да, Мишель, новость у тебя действительно весьма… Гм, занимательная. Столько достойных людей пострадало, даже и непонятно — кому именно больше всего сочувствовать?
Младший брат царя прекрасно понял намек Александра на то, что тому абсолютно непонятна связь между ним самим и всеми перечисленными «любителями устриц». И вообще, какой смысл травить такую кучу не самых простых персон, да еще и на приеме во французском посольстве? В общем, сплошные вопросы, ответов на которые пока не предвидится.
— Григорий Дмитрич, надо обязательно выразить нашу поддержку всем заболевшим, с надеждой на их обязательное выздоровление.
— Я прослежу.
И этот простой с виду диалог имел двойное дно, так же хорошо понятное Великому князю: прощать недавнее покушение на себя Александэр не собирался, начав аккуратное выяснение всех обстоятельств поразившей его в минувшем феврале «сильной ангины». Более того, Михаил тоже принял случившееся близко к сердцу, оказывая другу всю возможную помощь — ведь и он тоже может простыть ненароком. Или его старший брат, государь-император Николай Александрович. Табакеркой в висок, или там шарфик на шею венценосца — сие нынче уже не в моде, а вотежели случайно подхватить брюшной тиф…
— Кхм, ну что же, несмотря на печальные новости, жизнь продолжается. А посему, предлагаю все же начать наше заседание. Валентин Иванович?
Дождавшийся наконец-то команды Технический директор, прямо-таки напоказ раскрыл лежащую перед ним папку и взял в руку первый лист.
— Наше представительство в Дании сообщает, что известный нам датский майор Вильгельм Мадсен вступил в переговоры с правлением фирмы «Данск Рекюльриффель Синдикат» на предмет продажи патента на ружье-пулемет
Подав знак своему помощнику, дожидавшемуся начальственного внимания неподалеку от темно-зеленых ящиков с демонстрационными образцами, Валентин Иванович презентовал Правлению полноразмерный действующий экземпляр ручного пулемета — изготовленный на Ковровской оружейной фабрике по цельнотянутым у Мадсена спецификациям и чертежам. Выждав, вдогонку Греве раздал красиво оформленные буклетики:
— Результаты месячных испытаний.
Два из трех основных акционеров Русской оружейной компании предоставлеными им отчетами не заинтересовались (князь его уже читал, Григорий вообще лично участвовал в проверке ружья-пулемета), а вот третий с интересом пробежал по печатным строчкам.
— Замена ствола после настрела всего-то пятисот выстрелов? Пф! Невыразительная меткость?.. Боится воды и пыли, сложности с обслуживанием… У нас молодые солдаты по несколько месяцев осваивают неполную разборку-сборку и чистку простой пехотной винтовки — а тут, пардон, какая-то швейная машинка!
Аккуратно положив буклет на стол, недавний выпускник Михайловской артиллерийской академии прошелся внимательным взглядом по вороненому образчику датской военной промышленности, и демонстративно поморщился.
— Не для наших условий, и уж точно не для наших нижних чинов.
Григорий Дмитрич Долгин с вердиктом в целом был согласен, но не смог не озвучить кое-какие свои наблюдения:
— Есть у Мадсена и удачные решения: к примеру, магазин. Очень простой, надежный и технологичный — вдобавок подходит под любой рантовый патрон.
— В самом деле?
Задумчиво оглядев чуть изогнутый патронный короб, торчащий сверху ручного пулемета наподобие акульего плавника, двадцатилетний офицер-артиллерист покосился в сторону мишенного поля — не заметив появившегося у входа на стрельбище мужчину в униформе служителей «Колизеума», быстрыми жестами «отсемафорившего» несколько условных знаков.
— Мишель, не сделать ли нам перерыв на сотню-другую патронов? А потом ты поделишься с нами своими впечатлениями о «швейной машинке».
По-военному четко кивнув и совершенно по-штатски озорно усмехнувшись, Великий князь легко сдернул со стола увесистый агрегат, и в компании Технического директора отбыл к огневому рубежу — составлять личное мнение о поделке майора Мадсена. Покинул место заседания и господин Долгин, у которого образовалось небольшое дело за пределами стрельбища… Однако скучать оставшемуся в одиночестве Александру не пришлось: его неплохо развлекло наблюдение за ходом испытаний. Вщелкнув набитый патронами «плавник» на его штатное место, августейший стрелок сходу «сыпанул» щедрой очередью на десяток патронов — разумеется, закономерно промазав. Нахмурившись, лейб-гвардии поручик Конной артиллерии начал действовать строго по военной науке: парой скупых очередей нащупал верную дистанцию, чуть сдвинул приклад для большего удобства прицеливания, на пару секунд замер, и… Трескучее оружейное стакатто дополнил частый жалобный звон котельного железа, из которого и была вырезана мишень на стометровом рубеже. С краткими перерывами на смену магазина, упорный «музыкант» долбил и долбил трехпатронными очередями подвешенный на цепи черный металлический блин, изрядно расцветив его серыми точками попаданий… Правда, пулеулавливающий вал тоже хорошенько взрыхлило свежим свинцом, а землю рядом с мишенью неплохо удобрило плющеными пулями.