Чип Блейза. Альфа

Элиан Тарс

Еще обзавелись ножами, кухонной утварью, розжигом для костра - во многом дублировали то, что уже есть в машине Беловой. Точнее, запасались. Хаос внутри гипермаркета наглядно показывал, что помимо нас остались другие выжившие, а значит, пока мы не объединились с ними, продолжительность наших жизней зависит не только от успешной борьбы с инопланетянами, но и от дележки благ цивилизации с представителями собственной расы.

Напоследок посетили отдел овощей и фруктов. Негусто, но немножко картошки да маркошки добыть удалось. Заглянули в отдел с заморозкой. Огорченно вздохнули - несмотря на то, что за бортом сейчас минусовая температура, в неотапливаемом гипере

с разбитыми слайдерами - пока легкий плюс. Несколько дней без электричества лари не протянули, о чем красноречиво свидетельствовали лужи вокруг.

– Ладно, давай на выход, - произнес Сеня, когда и вторая тележка оказалась заполнена.
– Не стоит оставлять машину на виду слишком долго.

К счастью, за время нашего отсутствия ничего не случилось. Мы быстро сложили добычу в кузов. Что не влезло, распихали по салону и заняли свои места.

– Тут рядом строительный гипер, - глянув на нас, заявил Федор.
– Нам туда сто пудов нужно. Сеня, пойдешь со мной?

Телепат нахмурился и повернулся ко мне:

– Иди лучше ты. Я подежурю за рулем, - в его голосе прозвучал холодок. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, - наш гений боится оставлять «Тундру» со всеми запасами мне.

– Уехать-то сможешь, если что?
– не удержался от издевки я.
– Прав-то нет.

– Будь уверен, смогу, - все тем же ледяным тоном заверил он.

Уже через две минуты мы остановились возле входа в знаменитый строймаг. Картина совершенно идентичная - разве что «Патриота» на входе нет. Немногочисленные машины четко расставлены по парковочным местам.

– Сань, давай скорее!
– облаченный в куртку Генриха, Федор не скрывал возбуждения. Вооружившись автоматами и фонарями, мы двинулись ко входу.
– Я почему настоял-то, - не замолкал танк, подсвечивая разворошенные стеллажи и рукой с автоматом подталкивая тележку.
– Если мы будем обустраивать убежище, без этого никак. Но что еще важнее, так это бензин, - он хитро улыбнулся.

В строительном мы потратили не так много времени, набрав кучу инструментов, крепежей, саморезов и гвоздей. Главное, за чем пришли, так это несколько узких шлангов, пустых канистр и воронок. Когда же вышли обратно на парковку, Федор принялся сливать топливо со всех соседних машин, предварительно убедившись, что рядом нет врагов.

Меня удивило, как ловко он «взламывал» пробки с замками. Никогда бы не подумал, что достаточно вкрутить маленький саморез, и пробка, зафиксировавшись, перестанет прокручиваться. Такой вот лайфхак для воров... Хотя в текущих реалиях это слово совершенно не приемлемо. Мы не грабим, мы спасаем свои жизни. А может быть, вместе с ними и весь род человеческий от окончательной гибели? Не знаю, но никого, кроме моей сердобольной матушки, не мучила совесть, а канистры и бак «Тундры» заполнились до предела отборным бензиновым коктейлем.

Глава 17. Путь вперед

– Ух, за что нам эта напасть-то?
– прислонившись к окну, запричитала мама.

Я посмотрел на нее в зеркало заднего вида и врубил четвертую передачу. «Патриот» шел не так плавно и тихо, как «Тундра». Но выбирать не приходилось - как ни крути, одной машины на семерых маловато.

Экипаж разделили поровну. Среди нас два водителя, тут выбирать не приходится. Наш танк уже сроднился с «тойотой», поэтому УАЗ достался мне. Мама не желала расставаться с сыном, тут тоже без вопросов. Самое интересное началось дальше: Настя и Арсений

рассчитывали остаться в комфортной иномарке (хотя я считаю, правильнее говорить «с Федором»). Витя же хотел поехать со мной. Я же единственно верным решением посчитал тащить телепата с собой.

– Нужно радоваться, что мы живы, - холодно ответил парень, развалившись на переднем сидении.

– Мы живы...
– повторила за ним мама.
– Но остальные...
– она снова всхлипнула.
– Саш...
– протянула с надрывом, - ты не представляешь, как нам было тяжело! Мы все укрылись у Насти! Но скоро закончилась еда! И вода! Мы пили из бочка унитаза - Петя сразу же сломал фурнитуру, чтобы никто случайно не смыл! Топили снег с балкона! И боялись выйти! Представляешь, каково это, постоянно слышать их дыхание под дверью, Саш! Оборотней, Саш! Они скреблись! Запугивали нас...

– Так они поступают, когда есть другая еда, - произнес Арсений, повернувшись к маме.
– Они держали вас про запас... Что случилось потом? Дай угадаю, со временем они перестали досаждать вам, вы не видели никого в глазок и решили сбегать в свою квартиру за продуктами?
– я вновь посмотрел в зеркало заднего вида. Громко всхлипнув, мама кивнула:

– Это я виновата. Петя хотел попробовать перелезть с Настиного балкона к нам в окно! Я его отговорила! Понимаете, оборотней не было уже больше суток! Мы даже во дворе их не видели! Откуда ж я могла знать, что он затаился на первом этаже?

– Да уж...
– хмыкнул Арсений, откинувшись в кресле.
– Я понимаю, почему правительство скрывало от нас существование инопланетной угрозы. Но с другой стороны, людям было бы полезно изучить повадки потенциальных врагов. Тьфу!

– Согласен, - кивнул я, не сводя глаз с заснеженной трассы.
– Слишком много информации утаено, а теперь и безвозвратно потеряно.

– В общем слушай. И запоминай, - пропустив мимо ушей мои слова, телепат вновь повернулся к матери.
– Если люмпус проявил к тебе интерес - это до смерти. Его или твоей. Никуда он не пропадет. Так они играют с жертвой. Насколько могу судить, ту тварь оставили следить за участком - если появится кто новый, сообщить остальным. Заодно он присматривал и за вами. Пятеро - слишком много для одной твари. Они всегда делятся со стаей. Но, видимо, одного разрешили съесть. Попался твой муж.

Меня передернуло от его фамильярности, но я решил оставить выяснение отношений до лучших времен.

– Да...
– глухо проговорила мама, уткнувшись носом в грязный платок.
– Едва мы оказались в нашей квартире, оборотень тут же снес дверь. Петя велел мне спрятаться, а сам бросился на него... С голыми руками! И смог увести за собой... Петя... почему? Почему так вышло?!

Я остановил машину и посмотрел в глаза матери:

– Успокойся, мам... Папа отдал свою жизнь ради тебя. И ему было бы больно видеть, как ты плачешь. Мы всегда будем помнить о нем, и том, что он сделал. Но мы должны двигаться дальше. Иначе все зря. Иначе не сможем выжить.

Я говорил уверенно, но на сердце скребли кошки. Похожие мысли не давали покоя и мне. За что нам все это? Почему мы? Пусть многие и не верили в конец света, но я тогда выдохнул с облегчением, пережив двадцать первое декабря две тысячи двенадцатого.

А что теперь? От нашего мира остались рожки да ножки. Помнится, как-то слышал, что предел планеты - один миллиард человек. Стало быть, шесть миллиардов были лишними. Интересно, сколько осталось сейчас? А сколько будет через год-два?

Эх! Сглупили! Нужно было взять в гипере водки...