Чище воды, острее ножа

Серова Марина Сергеевна

— Залазь сюда, скорей. Только осторожно, тут тесно, избушка-то на детей рассчитана, — шепотом сказала я.

— Танька, ты совсем сдурела! Зачем ты в него стреляла? У тебя знаешь какие проблемы теперь будут? Он хоть жив? — Венька осторожно втиснулся в домик, заняв почти все свободное пространство.

— Жив, жив. Что же ты меня совсем за дуру держишь? Я в него не боевыми патронами стреляла, а усиленными резинками. Болевой шок обеспечен и здоровенный синяк, но от этого не умирают, как ты понимаешь. Помоги-ка мне его упаковать лучше. Сними у меня с пояса наручники, они на левом боку

висят, и укрась ими нашего молодца. И еще — поищи на полу, где-то тут должен его пистолет валяться.

Венька присел на корточки, пошарил руками по полу, потом удовлетворенно хмыкнул:

— Ага, есть ствол. Если окажется, что тот самый, из которого Зотова убили, то все совсем прекрасно.

Потом Данилов снял у меня с пояса наручники, надел их на руки киллера и помог выволочь его, все еще не пришедшего в себя, из домика. И только после этого снова заговорил:

— Ну, слава богу, он хоть живой. А то я как увидел, что ты в него стреляешь, так у меня сердце в пятки ушло. За тебя-то я почти не волновался, но вот если бы ты его подстрелила, то отмазывать тебя потом — была бы такая задачка, что не дай бог…

— Ладно, ладно, Веня, уже не важно, — сказала я. — Давай лучше решать, что с этим хлопцем делать, он ведь того и гляди очухается. Я хотела, чтобы ты его себе забрал. Голову даю на отсечение, что Зотова сегодня он же замочил, так что свидетели должны его опознать. Да еще к тому же приплюсуется покушение на гражданку Иванову. Прижмем его, он у нас как миленький запоет и даст показания о том, кто его нанял. Я вообще-то и так знаю, но суду свидетели потребуются.

— Ага, — кивнул Данилов, — согласен. Сейчас позвоню дежурному, скажу, чтобы прислал машину за задержанным.

Он вытащил телефон и стал набирать номер, а я наконец-то решила рассмотреть того, кто только что пытался меня убить. Это был молодой, невысокий мужчина, с худощавым лицом и светлыми волосами. Он еще не до конца пришел в себя, видимо, одна из пуль попала в чувствительное место. Лицо его было мне незнакомо, значит, я не ошиблась, подумав, что Кочнев не станет посылать на ликвидацию охранника, дежурившего у ворот. Интересно, кто же он такой?

— Готово, я договорился, сейчас подъедут, — сказал Данилов. — Давай его пока к подъезду оттащим, посадим на скамейку. Хотя погоди… Оклемался, кажется!

Киллер и правда приоткрыл глаза и непонимающе смотрел на нас.

— Попался ты, парень, не повезло тебе, — сказал Данилов. — На кого работал?

Задержанный молчал, судя по всему, еще не до конца понимая, где он и что с ним. Мы с Венькой помогли ему доковылять до подъезда, а там Данилов повторил свой вопрос:

— Так на кого ты работал-то, скажешь? Или будешь в гордом одиночестве зону топтать, а заказчика на воле оставишь?

— Ни на кого я не работал, — буркнул парень и отвернулся.

— Ну, как знаешь, — нисколько не смутившись, сказал Данилов. — Мне-то что, ты себе вредишь, не мне, я дело почти закрыл.

Больше мы с задержанным не разговаривали, а просто ждали машину. Она подъехала минут через десять. Два здоровенных сержанта вышли из обычного милицейского «уазика», помогли Данилову погрузить нашего пленника в кузов и сами сели в машину. Данилов

немного задержался и, обернувшись ко мне, сказал:

— Слушай, Таня… Сейчас я его посажу в СИЗО, а завтра ранним утречком мы с ним пообщаемся. Так что приезжай часам к десяти, будет тебе к тому времени чистосердечное признание на блюдечке с голубой каемочкой.

— Уверен, что он признается? — спросила я для очистки совести.

— Еще бы, — присвистнул Данилов. — Если он сдаст заказчика, то сам получит раза в полтора меньше. А если еще и добровольно это сделает, то, может, и больше скостить удастся. Я ему сейчас все популярно расскажу и оставлю на ночь подумать. А утром он сам на встречу со мной рваться будет, как пылкий влюбленный на свидание. Хотя… что я тебе рассказываю… Сама же все понимаешь…

Я кивнула. В самом деле, я и сама поступила бы так. Просто хотелось быть уверенной, что Данилов не напортачит напоследок, а то было бы очень жалко всей проделанной мной работы. Но напрямую ведь этого не скажешь… Теперь я абсолютно успокоилась, задержанный в надежных руках.

— Ну, тогда пока, Веня. Жди меня утром, — сказала я.

— Пока! Жду, — отозвался Венька и запрыгнул в машину.

Я вошла в подъезд, только выходя из лифта на родном седьмом этаже, поняла, как же я за сегодняшний день вымоталась. Адреналин, бурливший в крови, кончился, и осталась одна усталость.

«Сейчас поем и сразу спать, — подумала я. — А можно даже и не есть, а сразу лечь».

Так я и поступила.

* * *

Без пяти девять утра я уже стучала в дверь кабинета, в котором работал Данилов.

— Войдите! — послышался из-за двери мужской голос.

Я приоткрыла дверь и сразу увидела Веньку, сидящего за одним из столов и что-то пишущего. Он поднял голову, увидел меня и тут же вскочил из-за стола, прихватив с него несколько листов исписанной бумаги, а остальное смахнул в открытый ящик.

— Привет, Таня! А ты раненько… — сказал Данилов, выходя из кабинета. — Пойдем в курилку.

— Пойдем, — кивнула я. — Но ты мне сначала скажи, как дела? Заговорил наш клиент?

— Заговорил, конечно, куда б он делся, — кивнул Данилов, входя в закуток, предназначенный для курения, и прислоняясь к стенке. — Я тут чуть-чуть подсуетился, и экспертизу сделали быстро. Так вот, ты была абсолютно права: он стрелял в тебя из того же пистолета, из которого был убит Зотов.

— А ты что, сомневался? — спросила я.

— Честно говоря, были у меня некоторые сомнения, — признался Венька. — Но ты оказалась права. Я, значит, сегодня с утра с этим парнем поговорил. Он за ночь изрядно поумнел, как я и думал, сразу торговаться начал, поблажки выпрашивать. Ну, все как обычно, ничего интересного.

— Но показания он дал? Протокол подписал?

— Подписал. Вот он, — Данилов протянул мне несколько листов бумаги, прихваченных им из кабинета. — Потом прочтешь, а пока я тебе вкратце перескажу. Зовут его Белкин Константин Валерьевич, работает охранником у Кочнева. Правда, работал он как-то странно, но теперь-то ясно, за что ему Кочнев деньги платил — чтобы под рукой был, если вдруг срочно понадобится что-нибудь противозаконное делать.