Число зверя, или Тайна кремлевского призрака
Шрифт:
В прихожей хлопнула входная дверь. Марина отложила в сторону книгу Сэй-Сёнагон «Записки у изголовья» и улыбнулась. В дверях гостиной стоял нагруженный свертками Анатолий. В одной руке он держал букет свежих роз, под мышкой — пачку газет.
— Я не очень долго? Подожди, я поставлю цветы в вазу. Боялся, что они, на такой жаре, завянут в машине.
Через минуту Анатолий появился уже разгруженный и с вазой, в которой стоял букет красных роз. Поставив их на тумбочку, рядом с другими цветами, он протянул Марине толстую пачку
— Я не знал, какие ты читаешь, поэтому купил все, что были в киоске.
— Спасибо. Ты проголосовал?
— Все, как ты сказала. — Тут он увидел лежащую на постели у Марины книгу. — Ну как тебе «Записки у изголовья»?
— Божественно! Ничего более приятного из «женской прозы» я не читала. Почему этого у нас не было в школьной или институтской в программе?
— Ты что! В записках Сэй-Сёнагон слишком много новелл, которые так или иначе связаны с амурными и чувственными переживаниям. Любой чиновник тут же связывал это с чуждым советскому человеку капиталистическим сексом. Его, как ты знаешь, в Советском Союзе не было. У нас было только вынужденное воспроизведение тупой рабочей скотины. А зачем рабам подобные «японские феодальные изыски», им надо «Краткий курс ВКП(б)», «Поднятая целина» и советские детективы, в которых черным по белому было написано, что любое преступление против партии или пропагандируемой ею морали — уголовно наказуемо.
— А я люблю детективы, — сказала Марина и хитро улыбнулась. Она явно пыталась подначить и завести Анатолия. Федоровой понравилось, как он азартно говорил по поводу еще несколько часов назад неизвестной ей книги.
— А, ладно, — махнул рукой он, раскусив Маринину хитрость, — о чем это мы с тобой говорим. Давай, лучше, я приготовлю тебе что-нибудь вкусненькое. Я накупил целую кучу различных деликатесов. Что ты хочешь?
— Ничего не надо. Кофе, если можно.
— Я мигом, не скучай, — и Анатолий вновь скрылся на кухне.
Марина взяла пачку газет и открыла первую. Просмотрев ее, она ничего не нашла. Федорова взглянула на число. Газета была вчерашняя. В следующей тоже ничего не было. Лишь в четвертом издании Марина обнаружила на последней странице кричащий заголовок «Ужас на улицах города».
В гостиную с подносом вошел Анатолий и сел возле постели.
— Еще одно убийство женщины, — сказала ему Марина.
— Да, что ты говоришь. Давай отложи газету и, прежде чем выпьешь кофе, быстренько съешь бульон с фрикадельками.
— Да я не хочу, — Марина положила на постель газету и, тяжело вздохнув, неохотно взяла из рук Анатолия бульонную чашку.
— Ладно, ты ешь, а я пока залезу под душ. Я весь взмок, пока нашел избирательный участок. Никогда прежде там не был. Хорошо, что взял паспорт.
Анатолий вышел.
Марина быстро расправилась с бульоном, поставила пустую чашку на поднос и вновь взялась за газету.
Когда Анатолий вышел
— Посиди со мной.
Он сел и сказал:
— Ты идешь на поправку. У тебя уже почти нормальная температура.
— Значит, я могу встать?
— Что сказал доктор? Нужно отлежаться несколько дней. У тебя дома все равно некому за тобой присмотреть.
Марина взяла обеими руками его руку и прижалась лбом к его ладони.
— У меня действительно прошла температура?
— Конечно.
— Я даже не знаю, чем смогу отблагодарить за твою заботу.
— Как чем, — улыбнулся Анатолий, — натурой.
— Ах ты жалкий развратник! — Марина шутливо оттолкнула его руку.
— Ты меня неправильно поняла, ты привезешь мне из будущей поездки по Америке свой новый диск.
— Ну, это другое дело. Я тебя прощаю.
Анатолий хотел было встать, но Марина вновь взяла его руку в свою и сказала:
— Пожалуйста, не уходи.
— Пора уже ложиться спать.
— Мне так хорошо с тобой. Я проснулась вчера ночью, а ты обнимаешь меня и тихо сопишь на ухо. Побудь еще немножко.
— Ну и хитрая же ты, — покачал головой Анатолий. — Ты просто хочешь, чтобы я лег рядом.
— Да, — радостно блеснула глазами Марина. — Тем более, что у меня только что начала подниматься температура, а у тебя есть прекрасный альпинистский способ снижения ее и такое прекрасное биополе.
— Откуда ты знаешь о биополе? — удивился Анатолий.
— Мне так показалось, — сказала она и подвинулась к стене, освобождая ему место на постели.
— Вставай, вставай, — кто-то тряс Анатолия за плечо. — Убили нашу повариху!
Он нехотя разлепил глаза и увидел перед собой невысокого худого парнишку с пронзительно черными глазами. Анатолий знал только его прозвище — «Чума». Еще по приезде в детский дом Анатолию как-то пришлось с ним сцепиться. Парень хотел отобрать праздничное печенье у какого-то малыша.
Тогда Анатолий с честью вышел из схватки, и ему показалось, что побежденный затаил на него обиду.
— Что тебе надо?
— Ограбили и убили нашу повариху.
Анатолий сел на постели и оглядел спальню. Она была пуста.
— Все пошли смотреть, — как бы отвечая на немой вопрос, сказал Чума. — А кровищи-то там, кровищи! Уже и милиция приехала.
— А ты чего здесь? — С подозрением посмотрел на него Анатолий.
Парень насупился и сказал:
— Я все видел.
— Что видел? — В груди у Анатолия вдруг все похолодело, он сразу же вспомнил качнувшуюся в отгороженной спальне поварихи занавеску.