Число зверя (сборник)
Шрифт:
— Вырастешь, отомстишь им всем.
— Чую, не доживу я до весны. Все болит внутри, — малыш закашлялся и, сняв рваную рукавицу, сплюнул на ладошку кровавый комочек. — Вот, видишь.
—
Малыш вытер кровь о ватник, натянул варежку и, прежде чем вновь приняться за торчащий из мусорной кучи мешок из плотного черного пластика, сказал:
— Только сестренку мою не трожь. Светкой ее зовут. Она вместе со мной хотела убежать, но я ее отговорил.
— Лады.
Черный мешок, зацепившись за какую-то острую железку, вдруг порвался и из него вывалилась целая куча фигурок. Некоторые из них были расколоты, без голов и рук, другие были целы и одеты в какие-то лохмотья. Малыш взял одну из куколок и обратился к своему старшему приятелю, как более знающему, и считавшемуся, даже среди взрослых бомжей, старожилом этой подмосковной свалки:
— А это что такое?
Тот
— На игрушки не похожи, уж больно страшны. — Он ковырнул одну из них ногтем. — Воск. Из него “горбун” свечи лепит. Можно поменять у этого жмота на пару банок сгущенки. А если не даст, побросаем в костер. Гореть хорошо будет.
— Их здесь много, — малыш потянул мешок и из него посыпались новые восковые фигурки. — Смотри, какая большая. На одного мужика похожа. Я его по телеку видел. И булавка из нее здоровая торчит. — Малыш взял вольта в руку, выдернул торчащую в его груди острую спицу и пришпилил ее к своему ватнику. — Пригодится…
***
Терзавшая его почти шесть месяцев боль в груди, вдруг разом исчезла. Президент несколько раз глубоко вздохнул, открыл глаза и сказал сидевшему напротив него за столом собеседнику:
— Так, говоришь, Дума меня уже похоронила? Ну нет, мы еще поборемся. Вели закладывать машину. Я еду в Кремль…