Число зверя
Шрифт:
– Генерал-губернатор, я могу либо открыть дверь, либо улететь. Я предпочла бы остаться. Но неслыханный прием, оказанный нам русскими, а вслед за этим совершенно неожиданное поведение вашего главного констебля внушает мне опасения. Мне нужна гарантия, что нашей группе будет позволено все время находиться вместе, и письменная охранная грамота для нас, скрепленная вашей подписью и печатью от имени Его Императорского Величества.
– Дорогой капитан, капитану не положено торговаться с лицом, облеченным здесь властью Его Императорским Величеством. Как мужчина, я был бы счастлив торговаться с такой очаровательной леди сколько угодно, единственно ради удовольствия находиться в вашем обществе. Но я не вправе.
– Я не торговалась, ваше превосходительство. Я надеялась на любезность с вашей стороны.
Он покачал головой:
– Я пока что не могу вам этого позволить.
– АЯ, ПРЫГ. Зебби, попробуй связаться с этим симпатичным мистером Бином.
Зеб связался с ним очень быстро.
– Лейтенант Бин слушает.
– Это капитан Берроуз, лейтенант. Наше радио вышло из строя посреди разговора с вами. Ничего страшного не произошло, все важное вы нам успели сообщить. Мы приземлились в соответствии с вашими указаниями – к югу от Имперского Дворца.
– Ах вот как! Ну, слава Богу, а то я не знал, что и думать.
– Ваш пост располагается в Имперском Дворце?
– Да, мэм. Точнее, на Дворце. У нас небольшое сооружение на крыше.
– Прекрасно. У меня послание для генерал-губернатора. Можете записать?
– О, разумеется.
– Говорит Хильда Берроуз, капитан космического судна «Ая Плутишка», порт Гнездышко. Сожалею, что пришлось покинуть вас не попрощавшись. Однако ваше последнее высказывание вынудило меня принять меры для защиты моего корабля и экипажа. – Тут моя милая Хильда отключила микрофон. – Зебби, когда сядешь на воздух, уведи нас подальше от города. – Она продолжала. – Я, как и вы, несу ответственность, пусть и меньшую, и я не вправе торговаться, когда речь идет о моем экипаже и судне. Надеюсь, что вы пересмотрите ваше решение, так как мне очень не хотелось бы иметь дело с русскими – даже при том, что они могут предложить нам в обмен гораздо больше. Я по-прежнему прошу охранную грамоту, но на сей раз должна просить внести в этот документ еще один пункт, гласящий, что все мы четверо можем покинуть вас в любой момент по своей воле. Мое имя вам известно. Мой заместитель – доктор Д.Т.Берроуз-Картер, мой первый пилот – доктор З.Дж.Картер, мой второй пилот – доктор Джейкоб Берроуз. Вы, несомненно, обратите внимание на фамилии. Доктор Джейкоб – мой муж; остальные двое – наша дочь и ее муж. Я доктор Хильда Корнерс, но гораздо больше горжусь тем, что миссис Джейкоб Берроуз – хотя в настоящее время я обязана именовать себя «капитан Хильда Берроуз», поскольку командую кораблем. Сэр, пока я диктовала это послание, я приняла решение. Я не стану предпринимать вторую попытку вступить в переговоры с русскими. Мы будем ждать тридцать минут, искренне надеясь получить от вас ответ… затем вернемся на Землю, представим отчет своему правительству, пошлем протест Царю Всех Россий и подадим официальный доклад о нашей здешней попытке Его Императорскому Величеству. Подпись: с уважением, Х.К.Берроуз, командир. Лейтенант, каково полное имя и титул генерал-губернатора?
– Э-э… Его Превосходительство Генерал-лейтенант Достопочтенный Герберт Ивлин Джеймс Смайз-Карстейрз, кавалер ордена Подвязки, Креста Виктории, ордена Британской Империи второй степени, Генерал-губернатор Внеземных Имперских Владений.
– Будьте любезны соответственно адресовать мое послание. Я буду ждать до ноль девяти ноль-ноль по Гринвичу, то есть в течение тридцати шести минут от настоящего момента. Начинаю отсчет.
– Я впишу титул, капитан, и доставлю ваше послание собственноручно.
Отключившись, Хильда сказала:
– Тридцать из этих тридцати шести минут я собираюсь потратить на сон. Не знает ли кто-нибудь такой программы, которая позволила бы всем нам поспать? Этот контакт оказался более изнурительным, чем я предполагала. Джейкоб, Дити, Зеб – только не сразу, а по очереди.
– Я знаю такую программу, дорогая, – ответил я.
– Что же это за программа, Джейкоб?
– «АЯ, ТЕРМИТ».
Я был несколько удивлен, когда мы очутились на нашем речном берегу, где стояла ночь. К моему удовольствию, моя первая попытка управлять посредством голоса оказалась успешной. Впрочем, ничего другого ожидать и не приходилось: моя дочь великая мастерица составлять работающие с голоса программы. Это меня ничуть не огорчает (я горжусь своей Дити),
К моему сугубому удовольствию, Хильда захлопала в ладоши и пришла в восхищение:
– Джейкоб! Какой ты умный! Какая я дура! Ну, отлично, все свободны на полчаса, только соблюдайте правило: обязательно по двое и обязательно с ружьем. Ая, разбуди нас через тридцать минут. И отопри люк в переборке, пожалуйста.
– Тетя Хильдочка, ты будешь там спать?
– Да, я хотела бы улечься и позвать с собой Джейкоба. Но это место ваше с Зебби, я как-то совсем про это забыла.
– Мы спать не собираемся. Но давай вытащим ружья из спального мешка, а то вы не заснете. И еще я хочу убрать оттуда этот мерзкий пластиковый сосуд и сунуть его к себе под сиденье. Какое счастье, что он сейчас не нужен, можно выйти на воздух.
– Конечно, конечно, только оставайтесь в пределах Аиных прожекторов. И обязательно напомните мне перед отправлением. Мне, Дити, приходится думать о стольких вещах, что я как-то упускаю из виду мелочи быта.
– Тетечка, ты все делаешь просто замечательно. А бытом займусь я, ты занимайся серьезными делами.
Хильда прижалась ко мне в кормовом отсеке, и мое первое напряжение стало понемногу спадать. Смягчится ли генерал-губернатор? Куда мы отправимся потом? Перед нами лежали на выбор мириады вселенных, мириады мириад планет – но только одна из них была нашим домом, и именно туда-то мы и не смели вернуться. Как быть с горючим для машины Зеба и с тысячей других вещей? Возможно, нам следует попытать счастья на Земле-без-буквы-J. И как быть с бомбой замедленного действия в утробе у моей возлюбленной? Хильда засопела мне в плечо. Я погладил ее по голове.
– Успокойся, милая, усни.
– Не могу. Джейкоб, мне не нравится быть командиром. Я ору на тебя, ты пререкаешься со мной, мы оба злимся. Ничего хорошего из этого не выйдет. В Гнездышке все было совсем не так.
– Ну так брось это.
– Я и брошу. Вот доведу дело до конца и брошу. Джейкоб, когда мы улетим с этой планеты, капитаном будешь ты.
– Нет, что ты! Зеб… (Хильда, любимая моя, тебе следовало бы передать ему бразды правления немедленно.) – Зебби не согласится. Либо ты, либо Дити, Джейкоб. Если нашим следующим капитаном станет Дити, то ты окончательно превратишься в водителя на заднем сиденье – будешь препираться с ней еще хуже, чем со мной. Нет, Джейкоб, ты должен быть капитаном сначала, Дити – потом, чтобы ты на своей шкуре, понял, каково ей придется.
Мне казалось, что меня уже более чем достаточно ругали, можно бы и остановиться. Я собрался высказать это Хильде, но тут до меня дошло, как меня только что обозвали: «водитель на заднем сиденье».
Ну хорошо: надо быть честным с самим собой. Я человек не светский и никогда таким не буду: если занимаешься творческим трудом, не остается времени на дурацкие визиты и все такое прочее. Но «водитель на заднем сиденье»?
Вот вам факты: Джейн научилась водить раньше меня – у ее отца был двухместный автомобиль. Наша первая машина, вездеход, появилась у нас в период ее беременности: я прошел обучение и мог ее возить. Когда родилась Дити, Джейн снова села за руль, но когда мы куда-нибудь ехали вместе, водителем всегда был я. Правда, раз или два она была за рулем, а я довольствовался ролью пассажира, но она никогда не жаловалась, что я пристаю к ней с советами или упреками – словом, веду себя как «водитель на заднем сиденье».
Впрочем, Джейн вообще никогда не жаловалась.
Дити продолжила эту традицию. Не знаю, кто учил ее водить, но водила она лет с двенадцати или тринадцати – и на земле, и в воздухе. Меня она не возила до тех пор, пока не заболела Джейн. Но когда Джейн не стало, Дити пришлось возить меня довольно часто. Иногда мы менялись ролями. Потом как-то раз, когда она сидела за рулем, я сделал ей замечание: она шла на высоте на сколько-то там ниже тысячи метров, а впереди был город.
Она сказала: «Спасибо, папа» – и приземлилась в этом городе, что первоначально отнюдь не предполагалось. Она выключила двигатель, вылезла, обошла машину и сказала: «Двигайся, папа. Теперь я буду любоваться видами, а ты давай прокладывай нам путь по небесам».