Чистая река
Шрифт:
– На данный момент восемь. Четыре сестры и восемь племянниц. Видимо, сыновей они заводить не умеют. Куда вы направляетесь?
– Я не знаю.
– К Паулисам, – вмешался Док. Джек настороженно присвистнул.
Когда они выезжали из города, Мэл задумчиво произнесла:
– У меня какое-то плохое предчувствие. Кажется, об этой семье знают все вокруг, кроме меня.
– Думаю, ты заслуживаешь того, чтобы подготовиться к встрече с ними. Семейство Паулисов вместе с несколькими другими живет посреди леса в небольшом комплексе из лачуг и трейлеров – у них там что-то вроде лагеря. Они стараются не показываться никому на глаза и много пьют, а в город забредают очень редко. В их распоряжении неисчерпаемые запасы чистейшего зернового спирта. Это грязные, опустившиеся люди, но они не доставляют
– Что за драка?
– Они могут вести себя друг с другом довольно жестко. Если послали за мной, значит, серьезная случилась заварушка.
Они долго пробирались через лес – грунтовая дорога здесь была узкой, ухабистой и однополосной, – пока наконец-то не выехали к поляне, вокруг которой, как и рассказывал Док, стояли две лачуги и пара трейлеров. Не дома на колесах, а автомобильные кемперные палатки и крошечный трейлер, который явно видал лучшие времена, вместе со старым пикапом без колес, стоящим на кирпичах.
Они объехали по кругу открытую площадку, посреди которой возвышалось нечто похожее на кирпичную печь. Между кемперами и лачугами были натянуты брезентовые тенты, под которыми стояла настоящая мебель. Не уличная, а самая что ни на есть домашняя: столы и стулья, старые диваны с торчащей наружу начинкой. Плюс старые покрышки, пара небольших пикапов, всякий неопознанный хлам, валяющаяся на боку стирально-отжимная машина. Мэл всмотрелась в глубь деревьев и прищурилась, чтобы лучше разглядеть, что там скрывалось. Это оказался полуприцеп, наполовину закопанный в землю и накрытый маскировочным брезентом. Рядом, несомненно, стоял газовый генератор.
– Вот дерьмо, – выдохнула Мэл.
– Помогай, если сможешь, – бросил Док. – Но рот лишний раз лучше не раскрывай. – Он вперился в нее взглядом. – Тебе будет нелегко.
Док вышел из пикапа, взяв свою сумку. На поляну отовсюду начали стекаться люди – не из своих домов, а, скорее, откуда-то из-за них. Среди них оказалось всего несколько мужчин. Невозможно было угадать, сколько им лет; в своих грязных изношенных комбинезонах их всех было не отличить от бродяг. Все носили бороды и длинные спутанные волосы, как настоящие, законченные хиллбилли [22] . Телосложение у всех было худощавое, цвет лица с желтизной; никто из присутствующих явно не отличался хорошим здоровьем. Запах вокруг стоял очень неприятный, и Мэл подумала о туалетах. Должно быть, местные использовали вместо них окружающую лесную чащу; и благоухало тут так, как будто они не утруждали себя уходить далеко от лагеря. Бытовые условия у них были ужасающие. Во всех отношениях эта лесная заимка напоминала маленькую страну третьего мира.
22
Хиллбилли – в США уничижительный синоним обозначения «деревенщина», которым называют жителей глухой провинции, живущих в горной местности, прежде всего в Аппалачских горах.
Док кивнул собравшимся и зашагал вперед, пока ему приветственно кивали в ответ. Он явно бывал здесь раньше. Мэл последовала за ним, но медленнее. Док остановился перед хижиной, возле которой его уже ждал Клиффорд Паулис. Док обернулся, чтобы удостовериться, что Мэл не отстает, а затем вошел внутрь.
Она чувствовала, как люди вокруг пожирают ее взглядами, продолжая, однако, держаться на расстоянии. Мэл не то чтобы боялась, но слегка нервничала и ощущала неуверенность, поэтому поспешила за Доком в лачугу.
Внутри стоял небольшой столик со светильником. За столом на низких стульях сидели мужчина и женщина. Мэл еле удержалась, чтобы громко не вздохнуть. Их лица оказались распухшими, все в порезах и синяках. Мужчине на вид было где-то около тридцати, его грязные светлые волосы были коротко подстрижены и торчали ежиком; он непрерывно дергался и дрожал, не в силах усидеть на месте. Женщина примерно того же возраста держала свою руку под странным углом. У нее явно был перелом.
Док поставил сумку на стол и открыл ее. Затем вытащил оттуда латексные перчатки и надел их. Мэл последовала
– Что тут у тебя, Максин? – спросил Док, взявшись за руку, которую ему протянула женщина. Он быстро ее осмотрел. – Клиффорд, – бросил он, – мне нужно ведро воды! – Затем повернулся к Мэл. – Приступай к работе. Надо очистить лицо Кальвина, посмотреть, нужны ли швы, а я пока попытаюсь вправить эту локтевую кость.
– Вы не хотите проверить их на гипогликемию [23] ? – спросила Мэл.
– Не думаю, что нам это нужно, – возразил он.
Мэл достала перекись с ватой и осторожно подошла к молодому человеку. Он поднял на нее взгляд и улыбнулся, продемонстрировав полный рот грязных зубов, некоторые из которых, казалось, уже гнили. Она увидела, что у него суженные зрачки – парень накачался амфетаминами под завязку. Он продолжал щериться на нее с улыбкой, поэтому Мэл старалась не смотреть ему в глаза. Очистив несколько порезов на его лице, она наконец не выдержала и в сердцах бросила:
23
Гипогликемия – это состояние, возникающее из-за снижения уровня сахара в крови до критически низких значений.
– Сотри-ка эту ухмылочку со своей рожи, или дальше тобой будет заниматься Док. – От этих слов парень глупо захихикал.
– Мне нужно что-нибудь от боли, – промычал он.
– Ты уже закинулся кое-чем от боли, как я погляжу, – парировала она. Он снова захихикал. Но в его глазах читалась угроза, и она решила больше не встречаться с ним взглядом.
Док вдруг сделал резкое движение, отчего рука Кальвина резко ударилась о стол, крепко сжатая разбухшими, артритными пальцами врача.
– Ты никогда больше не будешь так делать, ты меня понял? – Док произнес это с угрожающими интонациями, которых раньше Мэл ни разу не доводилось от него слышать, затем медленно отпустил предплечье Кальвина, продолжая сверлить его сердитыми глазами. Затем Док снова переключился на женщину. – Мне придется вправить эту кость, Максин. А потом наложим гипс.
Мэл совершенно не поняла смысла только что произошедшей сцены.
– Может, сделать рентген? – услышала она как будто со стороны свой голос. Ответом ей послужил многозначительный взгляд, в котором явно читалась просьба не болтать. Поэтому она вновь вернулась к лицу молодого человека.
У него была рассечена бровь, но с этой раной можно было справиться с помощью пластыря, без наложения швов. Возвышаясь над ним, она заметила среди редеющих волос на его макушке огромную фиолетовую шишку. Максин, должно быть, ударила его чем-то по голове, прямо перед тем, как он сломал ей руку. Мэл перевела взгляд на его обтянутые тканью рубашки плечи и руки, неожиданно осознав, что этот парень не из хлипких – вероятно, очень сильный. По крайней мере, достаточно сильный, чтобы сломать человеку кость.
Принесли ведро с водой, ржавое и грязное. В это мгновение Максин вскрикнула от боли, когда Док внезапно с силой дернул ее за руку, чтобы вернуть ее локтевую кость на место.
Старый Док Маллинз работал молча: наматывал эластичный бинт на руку Максин, затем опускал гипс в ведро, чтобы его размочить, и намазывал поверх ткани бинта. Закончив свои процедуры с Кальвином, Мэл подошла к Доку и остановилась рядом, наблюдая за его работой. Для своих лет тот казался весьма сильным, быстрым и умелым (особенно учитывая артритные руки), но ведь и занимался этим всю свою жизнь. Закончив накладывать гипс, старик вытащил из своей сумки повязку, чтобы подвесить на ней руку Максин.