Чистилище СМЕРШа. Сталинские «волкодавы»
Шрифт:
Реакционные круги Франции, Великобритании и США и их разведки, опираясь на бывшие фашистские разведывательные органы, пытались использовать предателей для ведения подрывной работы в лагерях перемещенных лиц, чтобы воспрепятствовать советским гражданам, в том числе и бывшим военнопленным, вернуться к своим семьям. Кроме того, они использовали канал репатриации для засылки в нашу страну диверсантов, террористов и шпионов из числа людей, у которых окровавлены руки совершенными злодеяниями на оккупированной территории во время войны.
Их направляли
В один из рабочих дней в миссию прибыла женщина, которая отрекомендовалась врачом. Она предъявила документ, свидетельствующий, что работает в Мюнхене в секции Красного Креста при ЮНРА. Назвала имя и фамилию — Инга Шмидке. Это была немка, женщина средних лет, с привлекательной внешностью и хорошими манерами. По всему было видно, что она получила достаточно высокое образование и воспитывалась в интеллигентной среде. Вообще Шмидке производила впечатление открытой и добропорядочной женщины. Охотно рассказывала о своей семье и работе в ЮНРА.
— Так что вы хотели? — спросил Смирнов, привыкший к четким изъяснениям и не получивший вразумительного ответа о цели ее прибытия.
— Я имею поручение от руководства сопровождать вас, господин Смирнов, в больницу города Зальцнер, где находится на излечении советский гражданин, — заученно отрапортовала она, называя фамилии руководителей миссий.
— Скажите мне, что известно о больном, чем же он болен, когда заболел. В каком состоянии находится в настоящее время, — поинтересовался советский офицер.
— Я незнакома с его историей болезни и выполняю сейчас чисто благотворительную миссию Красного Креста, — ответила Шмидке.
В клинику прибыли в середине дня. О приезде Смирнова там был осведомлен персонал. Но Смирнова насторожило то, что лечебное заведение было обнесено высоким глухим забором и охранялось вооруженными полицейскими.
В кабинете, куда привели Смирнова с Ингой, их встретил мужчина в белом халате, отрекомендовавшийся дежурным врачом.
— Господин Смирнов, я в курсе цели вашего визита, — словно стесняясь, быстро пролепетал доктор. — Рекомендую пройти вам к лечащему врачу, который как раз сейчас и занимается интересующим вас пациентом.
— Благодарю, но я не смогу выполнить вашу рекомендацию, — спокойно ответил Смирнов.
— Почему?
— Не смогу, пока не ознакомимся я и доктор, прибывший со мной, с историей болезни.
Глаза дежурного врача забегали, как будто искали поддержки. Чувствовалось его сильное волнение и растерянность.
— Дело в том, господин Смирнов, что история болезни находится у лечащего врача, и вы на месте можете с нею ознакомиться.
— Я не согласен, а потому требую пригласить сюда вашего шефа и главного врача клиники, — настойчиво повторил советский офицер.
Такой тон фактического отпора насторожил и взволновал врача. Он стал лихорадочно куда-то звонить, но «телефоны молчали». Затем буквально выбежал из кабинета, ничего не сказав
Оставшись вдвоем, Смирнов спросил у Шмидке: «Как вы оцениваете ситуацию?»
— Если честно, то мне не нравится поведение врача, — откровенно ответила немка.
Через минут десять вернулся врач и сообщил, что шеф и главный врач на обеде и скоро приедут в клинику. Прошло почти полчаса, и они прибыли. Шульц — шеф клиники, главный врач Шнайдер. Шеф, протянув руку Смирнову, заметил: «Извините, что заставил вас ждать. Я не знал точного времени вашего приезда».
— Прежде чем встречаться с соотечественником, я хочу знать историю его болезни. Этого желает и мой врач, — нахмурив брови, процедил сквозь зубы Смирнов.
103
Анатолий Терещенко
— Мне интересен диагноз вашего пациента, — подтвердила Инга.
— Разве вы не информированы, что ваш соотечественник Федотов болен проказой? — Шульц вопросительно посмотрел на Смирнова.
Военный контрразведчик был ошеломлен этой новостью. Врач Шмидке изменилась в лице и, виновато взглянув на офицера, односложно повторяла, что она ничего не знала о характере заболевания. Только теперь Смирнов сообразил — это очередная ловушка.
— С какой целью этого больного вы пригласили в клинику? — спросил Смирнов.
— Мы это сделали по настоятельной просьбе больного Федотова.
— Вы же врач и прекрасно знаете, что проказа — это особое инфекционное заболевание, общение с такими больными исключено, — со сталью в голосе вещал подполковник. — Как вы намерены осуществить нашу встречу с больным?
— Да, конечно, это самое страшное заболевание, но он, бедняга, так просил, так просил о встрече, — бормотал Шульц. — Если все же вы пожелаете встретиться с больным, мы примем все меры безопасности. У нас есть специальные костюмы, и встреча будет происходить в комнате, отгороженной от больного толстым органическим стеклом.
— Хорошо, — сказал Смирнов, — готовьте все меры безопасности для комиссионного осмотра больного. В состав комиссии должны войти, кроме нас с доктором Шмидке, шеф клиники Шульц, главный врач Шнайдер, лечащий врач и представитель эпидемической службы города. А пока пригласите лечащего врача с историей болезни.
Через несколько минут принесли документы и фотографии больного. Шнайдер, передавая их доктору Шмидке, пояснил, что лечащий врач не мог прийти, так как находится в карантинной зоне, а поэтому не будет участвовать во встрече с больным в составе группы.
— Позвольте! Почему же тогда ваш дежурный врач пытался направить нас прямо к лечащему врачу? — с возмущением обратился Смирнов к Шульцу.
— Не может этого быть, — возбужденно произнес шеф клиники.
— Ну, тогда пригласите его сюда, и мы быстро установим истину, — заметил Смирнов.
Шульц, несколько растерявшись, распорядился немедленно вызвать дежурного, но его якобы на месте не оказалось — он вовремя ретировался. Как потом оказалось, это был не врач, а сотрудник полиции.