Чистилище. Янычар
Шрифт:
Приклад скользнул, сдирая кусок скальпа, и снова урод даже не повернул головы – рвал и рвал шею офицера зубами. Второй солдат ударил штыком. В плечо. Ударил и замер, потрясенный содеянным. Он никогда не втыкал ни в кого штык-ножа.
Солдат был искренне уверен в том, что после такого удара любой человек должен заорать и рухнуть на землю.
– Человек, дурашка, – прошептал Янычар. – Необезумевший урод.
Офицер упал на мостовую лицом вниз. Руки беспомощно шарили по асфальту, пытаясь нащупать хоть какую-то опору, скользили в крови и разъезжались.
Солдат
Легкие, отметил Янычар. Правое легкое. Урод дернулся, но терзать офицера не прекратил. Еще удар штыком, Янычар решил, что в сердце, но потом подумал, что ошибся. Удар в сердце должен уложить человека на месте.
– Человека, дурашка, – прошептал Янычар уже себе. – Человека, а не урода-мутанта-зомби…
Еще удар. Снова в сердце, и снова без видимого результата. Да, кровь текла, да, клочья летели, и сталь погружалась в тело, но безумец жил-жил-жил-жил, смерть никак его не могла остановить.
Набежавший солдат упал на колено, приставил дуло автомата к голове урода и выстрелил. Пуля пробила череп и ударилась в гранитный бордюр, с визгом отлетев куда-то в сторону.
Урод замер.
Еще выстрел, и снова пуля дала рикошет о гранит, вырвав из головы нападавшего осколки черепа и алые брызги.
Вот теперь он умер, сказал Янычар. Теперь он сдох. Выстрел в голову – единственно эффективное средство борьбы. Запиши себе, сказал Янычар, переводя дыхание.
Солдаты медленно отходили от убитого. Офицер все еще шевелился, но солдаты не спешили к нему на помощь. Они просто боялись к нему подойти. Слишком много крови. Слишком неожиданно все произошло. И безумец, рвущий человеческую плоть зубами. И не боящийся ударов штык-ножа в сердце.
Водитель, на которого урод напал первым, подполз к «мерсу» и медленно встал, опираясь на капот. Его лицо превратилось в кровавую маску, он смотрел на свои окровавленные руки, на лужу крови – его собственной крови.
– Ребята, – тихо позвал водитель. – Мне нужен врач, ребята…
Солдаты его словно не слышали, стояли и, не отрываясь, смотрели на убитого урода.
– Ребята! – громче позвал водитель. – Мне хреново… Хреново мне что-то…
Это тебе еще не хреново, сказал Янычар, опуская винтовку. Времени тебе двадцать пять минут. Это если на заражение уходит полчаса. Вы бы как-то быстрее соображали, ребята…
Янычар вошел в комнату, плотно закрыл за собой балконную дверь. Положил «винторез» на диван, медленно, словно во сне, прошел в ванную, зачем-то тщательно вымыл руки. Сходил в кабинет, достал из бара початую бутылку водки. Отвинтил пробку и отхлебнул прямо из горлышка.
«Как-то ты расклеился, приятель… С чего это? Зомби не видел? Мутанты давно при тебе людей не ели? Мальчишек жалко? Так их было семеро против одного. И все с оружием. И что? Не справились. Справились, но очень плохо. – Янычар сделал еще глоток из бутылки и поморщился. – Сейчас очередь первого водилы и офицера. Они ведь живы. Часики тикают… Тик-так, тик-так…»
Янычар
Да, он испугался. Лучше признать, что он испугался, чем понять, что он сам себе противен из-за того, что не выстрелил. Держал эту тварь на прицеле и не выстрелил. Вот в чем проблема, приятель, прошептал, усмехнувшись, Янычар. Пацанву жалко. Так их сейчас по всей Москве, а потом и по всей России убивать будут. Вот так же – зубами, голыми руками. Пятьдесят миллионов человек по всей стране в течение одного-двух дней погибнут, столько же превратятся в зомби, остальные…
Их-то ты не сможешь защитить. Не сможешь, это точно. Значит, даже и не пытайся. Защищай себя.
Янычар взял телефон, набрал номер.
Она не возьмет трубку, сказал Янычар. Она не возьмет трубку.
– Да, – сказала Наташа.
Голос у нее был испуганный и дрожал.
– Это я, – сказал Янычар.
– Тут что-то происходит, – сказала Наташа. – Кто-то кричит. Я видело в окно – люди умирают. Что это? Это та самая эпидемия? Что это?
– Все будет хорошо, – сказал Янычар. – Все будет хорошо…
– Мне страшно, – прошептала Наташа. – Кто-то ломится в дверь.
Янычар услышал, что в трубке что-то трещит, глухие удары, чей-то истошный вопль и хрип.
– Мне плохо, – сказала сдавленным голосом Наташа. – Мне плохо…
Она замолчала. Янычар слышал тяжелое дыхание девушки. Потом – хрип. У самого телефона – хрип.
– Наташа, – позвал Янычар неуверенно. – Наташа…
Она не ответила. Только хрип и стон. И хрип. Звук падения. Телефон ударился об пол. В дверь на той стороне ломились, трещали и хрустели доски. Крик прервался, осталось только громкое дыхание, похожее на крик.
– Наташа…
Стон, громкий, надсадный.
– Наташа! – крикнул Янычар в телефон. – Наташа!!!
Рухнула дверь. Шаги, хрип в несколько несытых глоток. Влажный звук рвущейся плоти. Чавканье.
Янычар отключил телефон, хотел швырнуть его в стену, но почему-то передумал и положил на диван, возле «винтореза».
– Вот и все, – сказал Янычар. – Если бы я вызвал ее сюда – ничего бы не изменилось. Она ведь заболела. Она – заболела. У нее не было иммунитета. А у меня – есть. Я выживу. А она погибла бы тут, в этой квартире.
– Рядом с тобой, – сказал кто-то за спиной Янычара.
Тот быстро оглянулся, но в комнате кроме него никого не было.
– Все, – сказал Янычар. – Мне некогда страдать ерундой. Мне нужно готовиться.
Янычар встал с дивана, огляделся. Он что-то забыл. Ему что-то нужно было сделать…
А, да. Он должен наблюдать. Он должен знать своего противника, чтобы выжить. Нужно наблюдать.
Янычар взял «винторез» и вышел на балкон.
Глава 05