Чистилище. Янычар
Шрифт:
Когда первые ряды опрокинутся на тех, кто идет за ними, когда кровь и ошметки тел обрушатся на нижних, когда алые ручейки потекут по ступенькам… они остановятся. Они не могут не остановиться. Они побегут. Пусть боятся и ненавидят, лишь бы жили. Пусть ценой жизней его собственной жены и сына.
Иванченко нажал на спуск и закричал от ужаса и безысходности.
…И проснулся.
Сердце колотилось, все тело было покрыто потом, одежда промокла. Хорошо, что он лег спать в зале, а не в спальне, вместе с женой и сыном. Иначе опять разбудил бы их своим криком.
Иванченко сел
Полковник не думал, зачем ему сейчас пистолет. Зачем каждую минуту он держит пистолет в руке, оглаживая его металлическое тело. Отстреливаться, если кто-то попытается вломиться в его блок? Чушь, никто не сможет сломать двери, а взрывать… Взрывать что-то в бункере – себе дороже.
Тогда – застрелиться, подумал полковник. Пистолет «макарова» дается офицеру для самоубийства в случае необходимости, всплыла в голове старая, еще времен Советской армии шутка. Застрелиться? Это он успеет через шесть месяцев, когда закончится срок гарантированного спасения и придется играть в лотерею…
Полковник подобрал пистолет с ковра, встал. Надел куртку, неловко просунув руку с пистолетом в рукав. Спать все равно уже не хотелось, так лучше уж прогуляться, распугивая бродящих по бункеру солдат.
Пистолет привычно лег в боковой карман куртки. Полковник его даже на предохранитель не поставил. Если понадобится, то можно просто вынуть пистолет из кармана и выстрелить. Проблема в том, что те, в кого Иванченко всадил бы пулю с особым удовольствием, находились слишком далеко.
Лидер, мать его так. Хитрая безжалостная сволочь, получающая, наверно, удовольствие от издевательств над людьми. Над полковником Иванченко. Сволочь.
Когда к бункеру прорвался бэтээр из бригады прикрытия и лейтенант Князев достал из-за пазухи конверт с пятью сургучными печатями, полковник почувствовал, как ледяная лапа сжала его сердце.
– Имею приказ зачитать сообщение вслух, – сказал лейтенант, показывая конверт камере наружного наблюдения. – Разрешите сломать печати?
Иванченко тогда вздрогнул и оглянулся на людей в зале, словно его застигли за чем-то недозволенным и постыдным.
Лейтенант ждал, держа конверт перед собой. Это был очень спокойный и уравновешенный офицер, все его движения были четки и рациональны, словно это не он только что прорвался сквозь толпу мутантов. Он ждал.
И офицеры в зале тоже ждали.
Им было интересно, что же такое находится в конверте, ради чего людей послали чуть ли не на верную смерть.
– Какой гриф на конверте? – спросил Иванченко в микрофон.
– Совершенно секретно, – сказал лейтенант.
– Всем покинуть помещение. – Полковник еле подавил облегченный выдох. У него был повод остаться с лейтенантом с глазу на глаз. – Всем выйти!
Дождь на улице стих.
Капли на броне бэтээра и на проволоке искрились в лучах прожекторов, словно праздничные гирлянды, придавая картинке на громадном оперативном экране некую абсурдность и нереальность.
– Я выключил запись, – сказал Угрюмов, выходя, и дверь за спиной полковника закрылась.
Черт, а
– Ладно, – сказал Иванченко в микрофон, – читай.
Лейтенант сломал печати, вспорол ножом бумагу и нитки конверта. Достал лист бумаги.
– Совершенно секретно, – прочитал лейтенант. – Коменданту объекта Узел-три, позывной «Леший». Вверенная мне бригада готова приступить к выполнению плана «Вариант Б». Время готовности – пятнадцать минут. Командир бригады полковник Аристархов.
– Все? – спросил Иванченко.
– Все, – кивнул лейтенант.
– И что такое «Вариант Б»?
– Не могу знать, – усмехнулся лейтенант. – Приказано передать, что получить подробную информацию можно у Лидера.
– У кого?
– У Лидера, – повторил лейтенант Князев.
– Понял, хорошо… – пробормотал полковник. – Ты дальше как?.. В смысле, что делать будешь?
– У меня семь человек в машине. Прошу разрешения остаться на территории объекта. – Лейтенант оглянулся через плечо на лес, темневший за рядами режущей проволоки, и стало понятно, что никакого желания вернуться назад у него нет. Во всяком случае, ночью.
– Сколько человек у тебя было… вначале? – зачем-то спросил Иванченко.
– Взвод. Три машины, двадцать пять человек.
– Что с остальными машинами?
– Я не знаю. Связь с первой прервалась на шоссе. Полагаю, кто-то из экипажа… кто-то превратился… мутировал. Вторая машина была атакована мутантами. По рации мне сообщили, что они вывели из строя приборы наблюдения на бэтээре, машина остановилась… застряла… – Лейтенант осекся и замолчал.
По-хорошему ему нужно сейчас вернуться за своими ребятами. Парни сидят в бэтээре, на броне которого беснуются мутанты, и ждут. Либо помощи, либо того, что кто-то из них прямо в машине превратится в безумного каннибала.
– У тебя с ними есть связь? – спросил после паузы полковник.
– Да, поддерживаю. Мы договорились, что я вернусь завтра, когда рассветет.
– Я не смогу тебе помочь… – тихо сказал полковник. – Людьми – не смогу. Можешь взять мои машины. БМП в ангаре, забирай хоть два, хоть три. На буксире ты застрявший бэтээр не утащишь. Далеко он?
– По шоссе от перекрестка двенадцать километров.
– Я же говорю – не дотащишь. Ладно, располагайся на ночевку в любом помещении… Лучше так, чтобы поближе к бункеру. Мало ли что с ограждением… – Иванченко сказал и еле сдержался, чтобы не сплюнуть – не стоило о таком даже думать, не то чтобы говорить. – В общем, на складе остались продукты, можете использовать. Постели, кровати…
– Есть! – козырнул лейтенант. – Разрешите?..
– Да иди уже. – Полковник отодвинулся от микрофона.
Лейтенант постоял еще с минуту, размышляя о чем-то, потом резко повернулся через левое плечо и хлопнул ладонью по броне. Наклонился к откинутому бортовому люку и что-то сказал. Бэтээр взревел двигателем и, медленно развернувшись, двинулся вдоль ограждения в сторону жилого комплекса.
– Приказ «Вариант Б», – произнес полковник вслух. Проконсультироваться у Лидера. Что это значит? Какая-то очередная пакость.