Чистильщик online
Шрифт:
– Что?! Санкья? Какого чёрта! Почему ты раньше-то молчал?! Почему ты скрывал от меня?
– Да, это Александр, знакомый тебе по Петербургу, – спокойно заявил безучастный внеземной разум. – Я решил не сразу шокировать тебя.
Дурацкое оправдание! У меня в душе как-то всё сникло.
– И когда же он пропал? – вполголоса осведомился я, наложив ладони на лицо.
– Две недели назад.
– А где Санкья ночевал? Здесь, в этой квартире? – предположил я, опустив руки на ляжки.
– Ты угадал, – ответил высший разум. – Возможно, от твоего бывшего наставника остались даже какие-то следы.
– Ладно,
Я соскочил с дивана и принялся бродить по квартире в поисках хоть каких-то намёков на недавнее присутствие Санкья. Теперь эти стены приобрели для меня как будто совсем другой оттенок, иной вид.
Вот здесь он спал, вот здесь он ел. Личных вещей на виду не осталось. А что если? Я наклонился и заглянул под диван. И вот – о чудо! – маленький карманный блокнотик затерялся около чёрной мебельной ножки. Я вытянул его на свет и ртом сдул пыль.
На первой же странице мне удалось обнаружить какие-то странные записи с зачёркнутыми числами.
Мир., 1, 3, 5 Энтуз., 5,2,4,7,10, 9 Револ., 3,2,5,7 Лен 2,4, 6
На второй странице записи продолжились:
Энтуз., 11, 17, 15 Лен 1,3
На третьей странице цифры не зачеркнули, а обвели в кружки:
Энт., 11, 10.
Я не мог поручиться, что эти странные записи сделал именно Санкья, однако почерк определённо напоминал его манеру писать какими-то скачками. Буквы и цифры словно чуть подпрыгивали.
И что это вообще означало? «Мир.», «Энтуз.» или «Энт.»… Ну, «Энтуз.» и «Энт.» – очевидно, одно и то же. Немного пораскинув мозгами, я пришёл к выводу, что эти странные сокращения есть не что иное, как самые обычные названия улиц.
Стало быть, Санкья искал отщепенца простым обходом домов, озарило меня! Ну да! А как ещё? Только где эти улицы, где эти дома? Здесь, в городке? Или, скажем, чуть выше, в горной деревне?
И почему при своём последнем уходе из квартиры Санкья не прихватил с собой блокнотик? Мало того, он его потерял и даже не удосужился поискать, пошарить под диваном! Интересно, почему?
На эти и другие вопросы мне ещё предстояло ответить.
А пока стоило закачать в мобильник хорошее географическое приложение с подробными местными картами. Чтобы каждый дом, одиноко стоящий где-нибудь на утёсе, каждая недостроенная лачуга в отвесных джунглях – чтобы всё оказалось нанесено. Ведь кто его знает, где этот отщепенец пристроился!
А уж укромных уголков тут хватало – это я помнил из прошлого.
Кстати. До сих пор я бывал на русском юге два раза. Первый – это в детстве – мы прилетели сюда с мамой и её знакомой на самолёте. Жили в Краснодарском крае, в какой-то станице, у родственников маминой знакомой. А на море, за двадцать километров, нас возил на жигулях хозяин дома.
Всё, что я помню с того давнего времени – как ловил в саду дома лягушек, и как мне однажды ночью стало плохо, как я выбежал в гостиную, едва успел сказать о своей проблеме, как меня вывели во двор и я начал блевать. И как мы приехали на море, а там шторм, небольшой, правда. И как я без спроса полез в воду, и меня захлестнуло волной, так что я чуть не захлебнулся.
Странно, но это все оставшиеся с того периода воспоминания.
А второй раз случился уже в сознательном возрасте. Я работал
Довольно таки глуповатая блондинка со своей квартирой – я почти жил у неё – высасывала из меня все соки, постоянно оставляла меня сидеть с её двухлетним ребёнком, а сама куда-то пропадала надолго, мы часто скандалили и даже дрались до первой крови. Несколько раз я уходил, но быстро снова возвращался. Что называется: и вместе плохо, и порознь никак.
И вот эта блондинистая девица выпросила у меня поездку на Чёрное море. Я наскрёб по сусекам, и мы отправились на поезде. И так я попал в Геленджик, но мне даже не удалось искупаться – вода в море оказалась ледяной. Зато я несколько раз попил пива в кафешках у набережной, потанцевал на местной дискотеке и даже побывал со своей пассией в каком-то местечке с водопадом. Почти сразу после возвращения мы расстались – в который раз! Но уже навсегда.
Теперь я вспомнил то время с усмешкой. И вот что мне подумалось. Странно, проходят годы, и то, что когда-то казалось таким важным, и ты переживал сильнейшую трагедию своей жизни, в самый реальный миг, сегодня, сейчас, представляется таким призрачным, глупым и наивным! А порой и смешным.
Однако до Геленджика тут не близко, сказал я себе. Вряд ли я вновь увижу этот чудесный город.
Что ж, ладно: глубокий вздох. Я спрятал телефон, отключил телевизор и быстро покинул квартиру, чтобы прогуляться, развеяться, подумать. Блокнот остался на столике.
На улице уже вечерело. Я отмахнулся от вновь нахлынувших воспоминаний о роковой блондинке, словно от назойливых комаров. Но, слава богу, кусачих насекомых на юге почти нет! Я направился в сторону моря.
Солнце уже пряталось за невысокими домами. Но до сих пор тепло приятно окутывало тело лёгким одеяльцем. Беззаботные прохожие с шоколадными частями кожи прогуливались в поисках магазинов или баров.
Солоноватый воздух с берега залетел в ноздри. Я свернул на шумную пешеходную улицу. Сбоку открылся парк аттракционов. Смех, музыка, женские взвизги, мужские возгласы и радостные детские крики – вся эта какофония заполнила мой слух.
Чего здесь только не было! Цветастое царство, части которого то разбегались, то резко срывались вниз, то раскручивались, а то и взлетали вверх. Я ускорил ход. Потом потянулся бесконечный ряд бутиков.
Сувениры, шубы, одежда, обувь и даже книги – купить можно было всё, что угодно душе и телу. Потянуло ароматом шашлыка, и меня вдруг опять настигло чувство голода. Хотя вроде и обедал-то недавно. Однако шашлычные ароматы в прибрежных городках просто сводят с ума! Я завернул в открытую кафешку и выбрал свободный столик в уютном месте.
Официантка оказалась очень милой девушкой, стройной брюнеткой с молочно белыми зубами и обворожительной искристой улыбкой. Она напомнила мне Кристину, и в груди сразу заныло. Боль от потерянной любви вернулась ко мне с новой силой, словно наступили на старую мозоль. Так что я заказал водки.
Но после того, как я выпил две рюмки из графина, мне стало жечь в груди ещё сильнее – и в прямом, и в переносном смысле. Я загрустил. Радости отнюдь не прибавилось. Рука зачесалась – а вот взять да и позвонить Кристине! И я еле сдержался.