Чистильщик
Шрифт:
— А где гарантия, что ты не придешь за деньгами снова?
Мелисса пожимает плечами.
— Наверное, ее нет.
Она делает глоток из бутылки, и ее последние слова повисают в воздухе. Я понимаю, что рано или поздно она вернется за новой порцией денег.
— Как тебе здесь? — спрашиваю я. — В присутствии смерти?
— Что-то я никаких трупов тут не наблюдаю.
— Они тут были.
— Где ты их убил?
Я встаю и иду в противоположный угол, так что теперь я стою у той же стены, где
— Обе были убиты на кровати, — говорю я, взяв на себя и смерть Даниэлы Уолкер.
— На этой?
Кровать не застелена, одеяла и простыни смяты. Видны засохшие капли крови.
— На этой.
Она подходит к кровати. Я вижу «глок» у нее в руке. Мой «глок». Даже изучая кровать, она держит меня на мушке. Неизменно.
— И как это было? — спрашивает она.
— Ты и сама знаешь.
Она поворачивается ко мне и улыбается.
— Это правда, Джо. Знаешь, иногда мне кажется, что у нас есть что-то общее.
— Шантаж?
— Нет?
— То, что мы оба убийцы?
Она качает головой.
— Нет, не это.
— Тогда что?
— Я думаю, мы оба очень любим жизнь.
— Поэтично.
— Ну, если настаиваешь…
Я ни на чем не настаивал.
— А как это было для тебя, Мелисса?
— Как было что?
— Убивать.
— Я и раньше это делала.
— Ты шутишь.
— Всего пару раз. Но это было совсем не так забавно, как в ту ночь.
Не могу не согласиться.
— Они забавные, правда?
— Видишь? Нам есть чем поделиться. Мы не так уж и непохожи, Джо.
Она начинает водить рукой по кровати, будто пытается почувствовать, что здесь побывала смерть, пытается впитать ее порами кожи.
— Мне кажется, мы похожи больше, чем ты думаешь.
Оставив руку на кровати, Мелисса поворачивается ко мне лицом. Пистолет все еще направлен на меня.
— А это тебе как?
— Видишь ли, я тоже считаю, что ты заслуживаешь быть обманутой.
Она смотрит на портфель.
Я киваю на него.
— Давай открывай.
Не сводя с меня дула пистолета, она тянется к портфелю, щелкает левым замочком, потом правым. Не сводя с меня глаз, открывает крышку и заглядывает внутрь.
— Каково черта ты затеял, Джо? Где мои деньги? — кричит она.
— Не получишь ты никаких денег, Мелисса.
На лице у нее неподдельное изумление. Как будто ей и в голову не приходило, что я могу взять и не заплатить.
— Если хочешь играть по таким правилам, я иду прямиком в полицию.
— Да что ты? А как ты объяснишь, что тоже замешана?
— Мне не придется ничего объяснять.
— Подумай еще раз, сука.
Я киваю в сторону ванной.
— У тебя там скрытая камера, что ли, Джо? Ну же, не будь ребенком. Я просто сейчас заберу с собой пленку. А потом прострелю
На этот комментарий я никак не реагирую.
— Почему бы тебе не пойти и не проверить?
Она идет к двери в ванную, не опуская пистолета в вытянутой руке. Подойдя к двери, медленно ее приоткрывает. Заглядывает внутрь, смеется. Может, думает, что я преподнес ей идеальный подарок.
— Коп? Ты убьешь копа? — спрашивает она.
— Я не собираюсь его убивать. Он слишком ценный экземпляр.
За ее спиной я вижу, как Кэлхаун в изумлении таращит глаза на Мелиссу с пистолетом в руке. Потом он начинает водить глазами туда-сюда, прикидывая, кто из нас опаснее. Вот женщина, которое дала ему описание убийцы. Она держит меня на прицеле, но я остаюсь человеком, который вырубил его и связал. «Что за чертовщина?» — думает он. А еще: «Когда я смогу получить свои деньги?»
Я понимаю, и у Мелиссы в голове мелькают разные мысли. Ей нравится коллекционировать полицейские штучки, и она думает, можно ли добавить этого человека в свою коллекцию. Окидывает его взглядом, чтобы понять, уместится ли он у нее в доме. Может, в углу гостиной или рядом с холодильником…
— Я не понимаю, в какую игру ты играешь, Джо. Может, расскажешь?
— Он свидетель того, кем ты на самом деле являешься.
— Вот как? И что у тебя на него?
— Достаточно.
Мелисса оглядывает комнату. Очевидно, проигрывать она ненавидит. Она медленно качает головой. Слышу, как скрежещут ее зубы. Выглядит она крайне разозленной.
— Ты кое о чем забываешь, Джо.
— О чем же?
— Мне-то он не нужен.
Перед тем как я успеваю отреагировать, она хватает нож из моего портфеля и вбегает в ванную. Встает за спиной у Кэлхауна, и глаза его расширяются от страха, потому что он, как и я, знает, что сейчас произойдет. Стул под ним дергается, он пытается освободиться, но безуспешно. Она подносит нож к его горлу и смотрит мне в глаза. Я перевожу взгляд с глаз детектива, который вдруг замер, будто каменное изваяние, на глаза женщины, стоящей за ним.
И вижу, что она развлекается, ей весело. Не из-за того, что она сейчас сделает с этим полицейским, а из-за того, что она сейчас сделает с моим свидетелем. Я с трудом сделал один шаг, но ближе подходить уже не смею.
— Хорошо подумай, Мелисса, — говорю я, и слова мои звучат как-то суетливо. Я протягиваю руки ладонями вперед. — Подумай о том, что ты собираешься сделать.
Кэлхаун умоляет глазами, и, когда Мелисса отводит нож от его горла, эта мольба сменяется облегчением — и тут же ужасом, когда нож снова попадает в поле его видимости и направлен прямо ему в грудь. В его глазах вспыхивает страх, а потом нож втыкается в его тело, и они гаснут.