Чисто конкретное убийство
Шрифт:
Теперь он взял в оборот двух ведьм помоложе. Вместе. Он уже сориентировался, что их переговоры друг с дружкой куда ценнее, чем все ответы на официальные вопросы. Милости просим, пусть переживут потрясение и пусть поболтают между собой, сколько душе угодно.
— Мать честная, — почти сразу ахнула Иоанна. — Да чтоб мне дом и отчизну покинуть, это же почти Бартош!
— На мой взгляд, пусть будет Бартош, но какой-то не вполне точный, — холодно раскритиковала Росчишевская. — Где тут создатель этого
Компьютерный график с живейшим удовольствием исполнил приказ.
— И волосы тоже чуть подлиннее, примерно на сантиметр, — дополнила Иоанна, но уже без ахов и стонов, зато очень неохотно. — Хорошо, что все на мониторе, на этапе творчества, лысый череп на распечатке меня бы точно сбил с толку. Профили получились, только доделайте ему прическу. Но я все-таки хотела бы знать, что тут творится. Это вы так шутите?
Росчишевская оставила графика в покое и оглянулась.
— Это и есть голова из зарослей моей двоюродной бабушки? — вежливо поинтересовалась она.
Возняк почувствовал себя разочарованным, он нетерпеливо ждал разговора милых дам друг с дружкой и не знал, как его спровоцировать. Пока что они всматривались в воссозданные лица, одно лысое, второе с волосами, и оценивали их так, словно должны были дать награду автору за лучший снимок.
До них, наверное, не дошло, на что они смотрят…
— Это реконструкция лица жертвы, найденной на вашем садовом участке в парнике, — сказал он веско. — Голова из чащобы двоюродной бабушки. А вместе голова и скелет составляют единое целое. Это доказано.
Дамы туповато и недовольно посмотрели на комиссара.
— Так же, как доисторические ящеры? — уточнила Росчишевская. — Тут челюсть, там хвост, но они подходят друг к другу?
— Сейчас ящеров исследуют на радиоактивные изотопы, углерод С, — заметила Иоанна — Не знаю, что такое углерод С, потому что просто С — это и есть углерод, такой элемент.
— В последнее время скорее исследуют ДНК. Я тоже не знаю, что это такое, но возражать не буду.
Несколько минут они молча рассматривали все картинки и явно приходили в себя от неожиданности.
— В этой ситуации я начинаю сомневаться в лопате, — критически заметила Иоанна.
— Ты с ума сошла. Так, по-твоему, чем ему башку снесли? Мечом?
«Обе сошли с ума! — подумал Возняк. — Но ничего, главное, что они между собой разговаривают…»
— Меч он не точил, — решительно сказала Иоанна. — Штык — да, точил, а меч — нет. Я, во всяком случае, такого не видела.
— А штык видела?
— Я им даже пользовалась. Очень удобный инструмент.
— Но у меня получается, что это вообще не он. Это его прибили.
— И ты веришь, что его собственной
— Ни во что я не верю. Насколько я помню, это когда-то называлось липа-фотомонтаж. Они нас водят за нос, потому что чего-то от нас хотят, только я не знаю чего.
Обе дамы стояли перед двумя изображениями — лысой головы и с волосами — и всматривались в ту, что с волосами. Иоанна пожала плечами.
— Если подумать, то в лопату я готова поверить. Убийца вырвал лопату у него из рук… Нет, не вырвал — это отпадает, схватил стоящую рядом. Она слегка вогнутая…
— А не выпуклая? — поинтересовалась Росчишевская. — У двоюродной бабушки я нашла выпуклую.
— Это зависит от того, с какой стороны смотреть. Но тут вогнутость важнее. Если убийца хорошо размахнулся и шандарахнул, череп отбросило, просто как картофелину ложкой. Вогнутость его удержала и задала направление.
— Ну, такого технического образования у меня нет. Ты наверняка права, только я никак не могу себе представить, что его нет в живых. Кто его мог так замечательно прикончить?
Возняк начал терять терпение.
— А у пана Бартоша были враги?
Теперь обе посмотрели на него, на сей раз с жалостью.
— Как у змеи — хвост: только и исключительно враги, — холодно ответила Иоанна.
— Вы кого-нибудь из его врагов знаете?
— Лично — ни одного. Но, может быть, пани Бобрек какой-нибудь попадался, потому что, насколько я знаю, враги за ним тянутся со стародавних времен. Теперь верная жрица не обязана молчать как камень.
Возняк придерживался точно такого же мнения, он с самого начала чувствовал, что пани Бобрек скрывает всяческие тайны и секреты.
Ну ничего, она у комиссара под рукой.
— Он как-то раз рассказывал, что кто-то гонялся за ним по какому-то лесу с огнестрельным оружием в руках, — жалобно вставила Марленка со своей неудобной табуретки в углу. — И стрелял.
Возняк мгновенно оживился:
— Кто? Когда? Почему? Вы знаете какие-нибудь подробности?
— Ну что вы, откуда. Дядюшка даже если что-то и рассказывал, то так, чтобы ничего нельзя было понять. Он всегда был страшно таинственный. Только раз что-то такое сказал мне прямо.
— Случайно не предупреждение, что никому нельзя верить и всегда следует соблюдать осторожность и предусмотрительность? — ехидно подсказала Иоанна.
— Да, действительно, — задумчиво согласилась Марленка — Я помню, что тогда шла с ребятами в поход, еще в школе, а он паковал мне вещи. И так меня предупреждал обо всех опасностях, что у меня от его занудства чуть крыша не поехала. К счастью, это было один раз и больше никогда не повторилось.
— Что вовсе не мешает тому, что в те времена кто-то мог за ним гоняться с пушкой по лесу…