Чистое сердце
Шрифт:
Сделав последние наставления Кармеле, стоявшей на коленях среди комнаты и горячо молившейся, старик приготовился отбить нападение.
При виде этого человека, стоявшего с угрожающим видом, бандиты невольно остановились, и передние стали бросать осторожные взгляды назад, чтобы убедиться, что у них есть еще возможность отступить, но проход был занят теми, кто находился сзади и толкал остальных вперед.
Сандоваль, отлично знавший, с каким человеком приходится иметь дело, благоразумно решил не показываться; он остался с несколькими своими товарищами в зале, продолжая пить и петь. Между тем минутная заминка разбойников
— Остановитесь, или я буду стрелять! — громко воскликнул он.
Вой усилился, бандиты приближались. Послышались два пистолетных выстрела, и два человека упали. Охотник За Скальпами разрядил свое ружье в толпу, потом, схватив его за ствол и действуя им как дубиной, бросился на бандитов, ошеломленных быстрой атакой, и прежде, чем они подумали о сопротивлении, он оттеснил их в конец коридора и столкнул со ступеней лестницы.
Из десяти разбойников шесть были убиты, остальные четыре, избитые, спасались, издавая крики ужаса. Охотник За Скальпами не терял времени: бросившись в комнату, он запер за собой дверь, схватил на руки Кармелу, лишившуюся чувств от страха и распростертую на полу, выскочил в окно, положив девушку поперек седла, вскочил сам на ожидавшую лошадь и, вонзив шпоры в бока благородного животного, содрогнувшегося от боли, с головокружительной быстротой помчался в селение. Все это случилось быстрее, чем мы могли описать, и бандиты не успели еще придти в себя от испуга, как Белый Охотник За Скальпами исчез.
— Con mil demonios! 44 — вскричал Сандоваль, гневно ударив кулаком по столу. — Неужели мы позволим им бежать? На коней, братцы, на коней!
— На коней! — завыли бандиты, бросаясь к сараям, где стояли их лошади.
Десять минут спустя все бандиты устремились в погоню за Белым Охотником За Скальпами, покинув асиенду, оказавшуюся, таким образом, избавленной от непрошеных гостей.
Между тем Охотник За Скальпами с быстротой ветра мчался вперед, не придерживаясь определенного направления; у него была одна цель, одна мысль, одно желание — спасти Кармелу.
44
Тысяча чертей! (исп.)
Девушка, приведенная в чувство потоком свежего воздуха, выпрямилась в седле и, обхватив обеими руками старика, крепко прижимаясь к нему, повторяла взволнованным голосом, испуганно озираясь вокруг:
— Бежим! Бежим скорее! О, скорее!
И лошадь удваивала скорость; они мчались с быстротой лани, спасающейся от стаи гончих.
Вдруг старик заметил отряд всадников, которые, свернув с дороги, очутились перед ним.
— Мужайся, Кармела, — воскликнул он, — мы спасены!
— Вперед, вперед! — ответила молодая девушка, задыхаясь.
Это был отряд Ягуара.
Молодой техасец, желая скорее добраться до асиенды, скакал
— А! — вскрикнул он с ненавистью. — Белый Охотник За Скальпами!
Он осадил лошадь так резко, что дрожащие колени благородного животного согнулись. Схватив ружье, он прицелился.
— Постойте, постойте! Не стреляйте, во имя Неба, не стреляйте! — закричал канадец, который, пришпоривая лошадь, мчался во весь опор в сопровождении Чистого Сердца и всего отряда.
Но раньше чем охотник догнал Ягуара, тот, не расслышав или, может быть, не поняв его слов, выстрелил.
Охотник За Скальпами, пораженный в грудь, скатился на песок, увлекая за собой Кармелу.
— Ax! — сказал Транкиль с отчаянием, обращаясь к Чистому Сердцу. — Несчастный убил своего отца!
— Тише! — воскликнул тот, прикрыв ему рот рукой. — Тише, ради Бога!
Между тем Охотник За Скальпами не был мертв.
Ягуар попытался приблизиться к старику — возможно, он хотел добить его, но Кармела, пытавшаяся привести раненого в чувство, в эту минуту поднялась в гневе и, отталкивая его, воскликнула:
— Назад, убийца!
Молодой человек невольно отступил, удивленный и смущенный.
Транкиль бросился к раненому, а Чистое Сердце подошел к Ягуару и заговорил с ним тихо, старался увести его от того места, где Белый Охотник За Скальпами бился в предсмертных судорогах.
Старик держал руки молодой девушки в своих холодеющих и уже покрытых предсмертным потом руках.
— Кармела, бедная Кармела, — говорил он, прерывающимся голосом. — Боже мой, что будет с вами теперь, когда я умру?
— О нет, нет! Это невозможно, вы не умрете! — воскликнула молодая девушка, подавляя рыдания.
Старик грустно улыбнулся.
— Увы! — сказал он. — Бедное дитя, мне осталось жить несколько минут, кто будет заботиться о вас, когда меня здесь не будет?
— Я, — сказал канадец, подходя к ним.
— Вы, — сказал раненый, — вы — ее отец?
— Нет, ее друг, — ответил охотник с грустью, вынимая из-за пазухи ожерелье, которое негр снял с Охотника За Скальпами во время битвы в бухте Гальвестона. — Джеймс Уатт, — сказал он торжественно, — благословите вашу дочь. Кармела, обнимите вашего отца.
— О! — воскликнул раненый. — Мое сердце не обмануло меня.
— Отец мой! Благословите меня, — прошептала молодая девушка, опускаясь на песок на колени.
Белый Охотник За Скальпами, или Джеймс Уатт, выпрямился, как будто под ударом электрического тока, и, протягивая руки над головой коленопреклоненной девушки, произнес:
— Будь благословенна, дитя мое! — затем, после минутного молчания, он прошептал невнятным голосом: — А еще у меня был сын.
— Он умер, — ответил охотник, бросая печальный взгляд на Ягуара.
— Да простит его Бог! — прошептал старик. И откинувшись навзничь, он испустил последний вздох.
— Друг мой, — сказала Кармела охотнику, — вы, которого я уже не смею называть отцом, что прикажете вы мне перед этим трупом?
— Жить, — глухо ответил канадец, указывая рукой на приближавшегося во весь опор кавалериста, — потому что вы любите и любимы. Жизнь едва начинается для вас, и вы можете быть счастливы.
Этим кавалеристом был полковник Мелендес.
Кармела уронила голову на руки и залилась слезами.