Чистокровный демон желает познакомиться
Шрифт:
— Ну а что насчёт нашего плана? В понедельник продолжаем?
— Ты знаешь, Мил, нет. Как то я неловко себя чувствую. Тимур Расович поступил порядочно, не бросил меня в невменяемом состоянии, позаботился — не могу теперь врать ему в глаза.
— Как скажешь. А у вас что там ночью было?
— Ничего! Спали мы, а потом он накормил меня завтраком и отвёз на дачу.
— Что, даже не приставал?
— Нет, — Расценивать утреннее происшествие, как приставание, я не решилась.
— Даже и не знаю, сочувствовать тебе или радоваться за тебя.
— Всё,
Если б я сама знала! Тогда бы возможно и поболтала на эту тему, а так поспешила свернуть разговор.
В общем, выходные прошли чудесно. Я прекрасно отдохнула и зарядилась позитивом. А в воскресенье перед моим отъездом, мама отвела меня на качели в сад для «поболтать», мы всегда любили так делать.
— Вась, рассказывай теперь честно, ты что, влюбилась? — я чуть мимо качелей не села.
— С чего ты взяла, мам? — мне совсем не хотелось ей пока рассказывать о наших сложных отношениях с боссом. Мало ли, как всё выйдет?
— У тебя глаза горят. Это видно сразу, а уж матери и подавно.
— Мне нравится мой босс, — врать самому близкому человеку, который априори не предаст и всегда будет на твоей стороне, я не смогла.
— А ты ему?
— У нас всё сложно, мам, но мне кажется, что тоже нравлюсь.
— Это ничего страшного, дочь, что всё сложно. Так вы больше друг друга ценить будете.
Я обняла маму и, положив голову ей на грудь, затараторила.
— Понимаешь, мы из разных миров. Кто он, а кто я? Он считает меня неподходящей партией и ищет себе новую жену. А ты бы видела его бывшую!
— Милая моя, поверь мне на слово. Если ты уже ощутила, что ему нравишься, то никуда он от тебя не денется. Ты у меня умница и красавица, а ещё у тебя очень сильная энергетика. Я не могу объяснить тебе по-научному, но все женщины в роду Ворожейкиных любили только раз в жизни и всегда взаимно.
— А Аксинья?
— А ты думаешь, она любила кого-то?
— Ну а как объяснить то, что она сделала?
— Проклятье, порча, злой рок, в конце концов.
Тут я с мамой была в корне не согласна. По мне это называлось распущенностью, безответственностью и легкомыслием, но спорить я не стала. Мама итак тяжело переживает случившееся три года назад в нашей семье событие.
Аксинья всегда была, как бы помягче выразиться, любвеобильной. От кого она родила Кирилла, мы не знали. Сестра просто пришла в один прекрасный день домой и сообщила, что беременна.
Весь срок она пыталась стать яжематерью, но видимо что-то пошло не так и после рождения сына её к нему интерес стал постепенно угасать, пока в один прекрасный день, мама не вернулась с работы домой, застав играющего в новую, дорогую машинку Кира, сидящего в манеже и записку на столе: «Мама, меня не ищите. Я слишком молода, чтобы проживать эту жизнь, утирая кому-то сопли. Простите. Надеюсь, вы позаботитесь о моём сыне». Сколько двухлетний малыш провёл времени один в квартире, мы не знаем, надеюсь немного, но выходка сестры стала шоком для всей семьи.
У папы случился микроинсульт, а маме пришлось уволиться с работы, чтобы заниматься внуком.
В те времена у меня уже начал рушится брак. Я всё чаще подумывала о разводе и когда я пришла к мужу с просьбой помочь мне получить опеку над Кириллом, так как без нужных документов мы его даже в сад оформить не могли, а родителям в опеке отказали по причине того, что они пенсионеры — он мне отказал. Тогда я поставила вопрос ребром. Либо он сейчас помогает мне оформить опекунство, а потом мы тихо разводимся, либо я отсуживаю у него половину нажитого в браке. Со скандалами, публикациями в соцсетях, письмами на сайт президента, прокуратуры и налоговой. О! Он проникся и пошёл мне навстречу. Теперь я была официальным опекуном Кирилла Красавина, а на самом деле его любимой тётей или даже старшей сестрой, потому что детём занимались родители, по сути, и растившие его с младенчества.
Папа был настроен к Аксинье резко и категорично — отрицательно, а мама… Мама искала оправдание её поступку.
— Ладно, мам. Расскажи, что вы тут делаете всю неделю? — перевела я тему на нейтральную.
— Ой, Вась! Мы же Кира в детский бассейн записали. Представляешь, тут учат плавать деток с самого рождения. Завтра пойдём. Кир очень ждёт!
— Это замечательно, мамуль. Смотрю я, вас вообще домой не тянет.
— Не тянет. Тут хорошо! Тем более, ты опять в командировку уедешь. Куда, кстати?
— Понятия не имею. Босс скажет завтра.
— Я рада, что у тебя такая интересная работа. Пойдём обедать?
— Пойдём. Пообедаю и буду собираться, а то мне ещё до дома пиликать часа три.
Но никуда пиликать мне не пришлось, потому что, выйдя за ворота дачи, я обнаружила знакомый, явно ожидающий меня чёрный внедорожник, за рулём которого сидел Ульян Семёнович с призывной улыбкой.
Глава 16.2
Бесовский выскочил из машины, как чёрт из табакерки, обошёл её и открыл для меня переднюю дверь.
— Присаживайтесь, Василина Андреевна, домчимся с ветерком.
— Вы какими судьбами тут оказались?
— По дороге расскажу.
Я забралась в машину, пристегнулась, и мы полетели в Москву на максимальной скорости, что удивительно, опять без пробок. Светофоры горели зелёным светом, крайняя правая полоса была всегда для нас свободна, как будто перед нами ехала патрульная машина с мигалкой и расчищала путь, не хуже, чем картежу президента.
— Ну, рассказывайте Ульян Семёнович, я вся превратилась в слух.
— У вас есть загранпаспорт?
— Есть.
— А Шенген?
Его не было. Закончился. Мы с родителями и Киром в последние годы могли потянуть только отдых на тёткиной даче.
— А его нет.
— Вот поэтому я и приехал за вами. Дайте мне, пожалуйста, свой загранпаспорт, а я оформлю визу.
— А когда и куда мы летим?
— Во вторник, в Венецию.
Серьёзно? Он сделает мне Шенген за сутки? Вот это возможности!
— Так это уже решённый факт? А вдруг Тимур Расович встретит избранницу завтра на вручение медалей?