Чистокровный демон желает познакомиться
Шрифт:
— Вась, ну ты чего? Не любишь его? Почему ты такая печальная?
— Мам, ты что? Люблю. Не могу без него. Поэтому и плохо мне.
— А, ну тогда это нормально, дочь. Нормально. Особенность женщин нашей семьи такая.
— Да знаю, знаю, ты сто раз говорила, но мне не легче. Душа болит, как он там.
— Иди ко мне, — мама притянула меня в уютные объятья, — сама знаю, как тяжело переносить разлуку, но поверь, всё будет хорошо, я чувствую. Он странный у тебя, но очень хороший и очень красивый.
— Он у меня писатель, мам, — мне
— Не ругайся! Я не так тебя воспитывала! — мама дала мне лёгкий подзатыльник.
— Я не ругаюсь, это такие стили в литературе современной.
— Ой, не грузи меня. Расскажи лучше, ты ему про Кирилла рассказала?
Настроение, только начавшее подниматься, упало на плинтус.
— Нет.
— Почему?
— Боюсь. Помнишь, как Руслан среагировал? А вдруг, и он так?
— Тимурушка? Ты у меня совсем дурочка, дочь. Он всё примет от тебя. Ты глаза его видела? Расскажи обязательно!
— Расскажу.
— Умничка! Ничего никогда не утаивай от любимого человека. Нет ничего хуже тайн, которые потом явными становятся. Вот увидишь! Как только всё расскажешь, сразу на душе станет легче.
— Я поняла, мам. Я всё ему расскажу обязательно.
А потом мы пошли спать, и я всю ночь крутилась, как та принцесса на горошине. Думала, что отключусь сразу, как только голова коснётся подушки, после наших-то бессонных с Расом ночей, но я маялась от того, что лежу одна в постели, мне его страшно не хватало. Неужели я пристрастилась к его постоянному присутствию за каких-то три дня?
К вечеру воскресенья приехал Ульян Семёнович, и мои родители встретили его как родного. Даже Кир повис на руке, требуя внимания. Надо отдать должное Бесовскому, он мелкого подхватил и усадил на шею. Кирюха был счастлив.
— Валентина! Ты прекрасна! — это Ульян Семёнович маме, — Андрей, не ревнуй — это отцу. Кир — не болей, Василина Андреевна — в машину.
Дав всем распоряжения, Бесовский подхватил мою сумку, и мы поехали в Москву. Вот только у меня назрел разговор. О Миле, которая мне оборвала телефон уже с утра, доставая своими просьбами устроить ей встречу с Ульяном Семёновичем.
— Ульян Семёнович, можно вас кое о чём попросить? — начала разговор я.
— Конечно, просите всё чего хотите.
— Я хотела попросить за Камиллу. Мы с вами теперь вроде как семья, а Мила — моя лучшая подруга. Мне очень неудобно об этом спрашивать, но как вы относитесь к ней? — молчание. — Поймите, это не праздное любопытство. Я просто не хочу, чтобы ей разбили сердце.
Разговор был крайне неудобным.
— Я уже говорил вам, Василина Андреевна, что не обсуждаю личную жизнь ни с кем, но вам отвечу. Первое — я вашу подругу ни к чему не принуждал и ничего не обещал. Второе — я вас понял, этого больше не повторится. И третье — я сам с ней поговорю и всё объясню. Обещаю, что её сердце останется в целости и сохранности.
— Спасибо.
Судя
До дома добрались быстро, и я опять поразилась удивительному везению Ульяна Семёновича, такими темпами я скоро забуду, что в Москве и Подмосковье существуют пробки.
Когда я вошла в пентхаус, Рас уже был дома. Он встречал меня в дверях, держа в руках Лаки, которого лихорадочно наглаживал. У котёнка были глаза по семь копеек и наэлектризованная шерсть. Видимо так мой мужчина снимал стресс давно.
— Иди сюда скорее! — кинулся Рас ко мне, и я окончательно уверилась в том, что всё прошло плохо.
— Отпусти кота.
— Хорошо.
Он отпустил Лаки на пол и тот сразу дёрнул под диван в гостиной. Теперь вместо кота он стиснул меня. Понятно. Нашёл антистресс покрупнее.
— Всё так плохо? — спросила я, уткнувшись в ему в плечо, — Не переживай, я рядом.
Мои руки гладили его плечи, спину, волосы, и я физически чувствовала, как его отпускает напряжение.
— О, да! Не останавливайся только, Вась.
И я поняла, что двигаюсь в верном направлении.
Не размыкая объятий, мы поднялись на второй этаж, чудом не навернувшись на лестнице, и принялись раздевать друг друга.
В тот вечер я открыла для себя новые горизонты. Не то, что бы я ничего не знала о минете. Было дело в школе, когда я доказывала подругам, что сосать длинный огурец, банан и прочие напоминающие член штуки, я умею, но до сегодняшнего дня, мне это умение в жизни как-то не пригождалось. За семь лет семейной жизни, мне ни разу не захотелось проделать это с Русланом, а тут в меня как будто бес вселился.
Сегодня мне хотелось взять на себя инициативу и сделать всё, чтобы мой мужчина забыл обо всех проблемах. Чтобы в постели со мной он сходил с ума от страсти и напрочь забыл обо всём, что твориться за пределами нашей спальни.
Когда я начала спускаться вниз по его телу, покрывая поцелуями кожу и не отрывая взгляда от его удивительно ярких серых глаз, он сглотнул и выдал протяжный стон, а чем ниже я спускалась, тем тяжелее становилось дыхание Раса.
В миг, когда я лизнула головку, всё так же, не опуская взгляда, он не выдержал, резко меня поднял и опрокинул на кровать.
— Нет, не сегодня, безумие моё. Сегодня я этого не выдержу, — прорычал мой мужчина, а у меня подогнулись пальцы на ногах от резко нахлынувшего возбуждения.
В ту ночь ни я, ни он о проблемах больше не вспоминали.
Утром я проснулась первой и долго любовалась на своего самого красивого мужчину, а ещё пыталась разгладить складку между его бровей. Видимо это его и разбудило.
— Рас, — начала я, как только он открыл глаза, — всё прошло плохо?
— Всё прошло замечательно. Деньги у нас не отберут и вообще, займись-ка тем, что ты хотела сделать вчера, жена моя.