Чистокровный
Шрифт:
— Они планировали напасть на Совет и уничтожить нас? — фыркнул старый Министр, — Это смешно. Все это.
Затем Телли захихикал.
— Мы должны поверить, что кучка наркоманов смогли придумать связной план?
— Наркоманов? Да, они зависимы от эфира, но они наиболее опаснее наркоманов, — впервые отозвалась Министр Диана Элдерс. — Мы не можем отрицать то, на что они способны. Знание, что они могут превращать полукровок, меняет дело. И очевидно, боги ставят под сомнение нашу способность обуздать демонов.
Затем начался батл китов. Нескольким Министрам не
У меня скрутило живот. Телли и множество Министров не признавали планы демонов. Неожиданно, я осознала — то, что сказала мне мама, не было единственной причиной моего присутствия на Совете. Маркус заблуждался. Или он знал обо всем все это время. Телли был занят другими Министрами, так что я смогла беспрепятственно рассмотреть аудиторию.
Эйден что-то шептал Маркусу, крепко сжав руками подлокотник лавки перед ним.
Я посмотрела на балкон, и могла только представить, что Сет думал обо всем этом.
Наконец-то, Телли обратил внимание на меня.
— Рейчел планировала обратить тебя в демона?
Я хотела ответить «нет, черт», но передумала.
— Да.
Телли приподнял голову.
— Почему?
Я поднесла руку ко лбу.
— Она хотела, чтобы я стала Аполлионом, когда буду демоном. Она думала, что так сможет контролировать меня.
— Так она хотела использовать тебя? — спросил Телли, — Для чего?
— Думаю, она хотела быть уверена, что я не нападу на нее.
— Что ей было нужно от тебя?
Я встретила взгляд Телли. Каким-то образом, я догадалась, что он уже знает ответ.
— Она хотела, чтобы я позаботилась о другом Аполлионе… и она хотела, чтобы я помогла демонам с их планом.
— Ах, да, их план по нападению на Совет и освобождению полукровок? — Телли потряс головой, улыбаясь, — Александрия, сколько раз ты была помечена?
Мое тело сжалось.
— Я не знаю. Много.
— Достаточно для превращения, как ты думаешь?
Кошмары тех часов, когда я была заперта с Эриком и Даниэлем преследовали меня до сих пор. Я помню тот последний укус — когда я была уверена, что моя душа наконец-то потемнеет, и превратиться в ничто. Еще одна метка, и я бы перешла на темную сторону. Я обливалась холодным потом.
— Александрия?
Я заморгала, фокусируясь на его лице.
— Достаточно.
— Ты пыталась их остановить? Измученная или нет, ты убила двоих демонов после.
Недоверие прошло сквозь меня.
— Укусы очень болезненны, — продолжал Телли, останавливаясь возле меня. Его лицо показалось полнее, когда он подошел ближе. — Как ты могла допустить, чтобы это повторилось? Полукровка сделала бы все, чтобы избежать этого.
— Я не могла драться с ними.
— Ты не могла или не хотела?
Я закрыла глаза, успокаиваясь.
— Я пообещала, что не буду, если она не станет убивать Калеба. У меня не было выбора.
— Выбор
— Министр, — заговорил Люциан, — я понимаю, что некоторые вопросы необходимы, но Александрия неохотно подчинялась тому зверству. Даже мысль о таком, выглядит неестественной и жестокой.
— Это так? — Телли посмотрел на меня.
— Подождите секунду, — сказала я, когда до меня наконец-то дошли его слова, — вы предполагаете, что я хотела обратиться во что-то столь злое? Что я просила об этом?
Телли надменно поднял руки.
— Как, по-твоему, мы должны это расценивать?
Я посмотрела на аудиторию, уловив болезненный взгляд на лице Маркуса.
— Да это звучит, как девиз насильников. Она надела короткую юбку, значит, она хочет этого.
Послышались вздохи. Казалось, что слово «насильник» было неприличным. Самодовольное выражение сползло с лица Телли.
— Александрия, ты переходишь границу.
Мои мозги отключились. Что Даниэль сказал мне перед тем, как пометить меня? Такое чувство, что Телли думал о том же. Что я хотела быть помеченной, что я наслаждалась. Я встала.
— Вы говорите мне, что я перешла границу?
— Никто не даст тебе уйти, — Телли выпрямился.
— О, я не ухожу, — все смотрели на меня. Я схватилась за низ свитера и сняла его. Было такое чувство, что все перестали дышать; я бы подумала, что я без лифчика, глядя на их лица.
— Что ты делаешь, Александрия? — выругался Люциан.
Игнорируя его, я отступила от кресла и вытянула руку перед собой.
— Это выглядит так, будто бы я хотела этого? Это то, о чем я просила?
Против своей воли, десятки глаз уставились на мою руку. Большинство вздыхали и отводили взгляд. Остальные нет. Как будто они не могли отвести взгляд от красной кожи и этого неестественного сияния. Я перевела взгляд на Телли, казалось, у него будет приступ. Я увидела гордость на лице Лаадан. В паре рядах перед ней, я увидела испуганный взгляд Доун. Позади, возле членов Совета, побелел Маркус. Это немного ранило меня, так как он не видел моих шрамов, лишь те, что на шее. Я не думаю, что он предполагал насколько все плохо. Я почувствовала желание прикрыть шею, но ошеломленный вид гордости на лице Эйдена придал мне уверенности посмотреть на Министров. Я представила, как выглядел Сет. Скорее всего, он улыбался. Он любит мою безрассудность.
Крутясь, я показал свои руки.
— Выглядит, будто они болят. Не так ли? Они болят. Это наихудший вид боли, который вы только можете представить.
— Александрия, присядь. Мы поняли, — Телли потянулся ко мне, но я отступила.
Охранник подошел, подбирая мой свитер. Он держал его, и его глаза нервозно бегали между мной и Телли. Я посмотрела на других Охранников, надеясь, что они не собираются распластать мое тело по полу. Все, кроме одного, были полукровками и не выглядели так, будто собираются меня остановить. Наклоняя голову, я попыталась убрать улыбку с лица.