Чистосердечное убийство (сборник)
Шрифт:
Та нахмурилась, припоминая, потом неуверенно произнесла:
— Кажется, я слышала что-то такое… Какой-то звук… Значит, это опять явился призрак пугать нашего соседа Тихонова?
— Вот именно: и крик, и призрак! — подтвердил Гуров. — Сильнейший стресс! Так что амнезия у Егора Демьяновича еще больше усилилась. Но ничего, приедет специалист и все поправит.
— Так вы этого гипнотизера сюда пригласили? — удивился Костя. — Но зачем? Разве не удобнее было бы отвезти этого Тихонова в Москву?
— Для гипнотизера, возможно, и удобнее, — согласился Лев, — а вот для лечения — совсем не удобнее. Мне сказали, что важное значение для преодоления
— А где же сейчас этот ваш важнейший свидетель? — поинтересовался Костя. — Неужели сидит один в своей избе? Так он может стать новой жертвой убийцы…
— Нет, конечно, в одиночестве Егор Демьянович не остался, — ответил Гуров. — Правда, был у меня соблазн посадить его одного, словно подсадную утку, а самому спрятаться в засаде и поймать убийцу, но я не могу подвергать свидетеля такому риску. Так что Тихонов вторую ночь ночует в доме моего друга Глеба Павловича Труева. Вчера мы его вдвоем охраняли, а сегодня мы с Глебом разделились: он с Тихоновым остался, а я вот у вас сижу, чай пью. Но уверяю вас, что Егору Демьяновичу ничего не угрожает. Труев опытный полицейский, справится с любым преступником. Между прочим, наш «призрак» об этом тоже знает. Не зря он попробовал напасть сегодня на Тихонова не вечером, а среди бела дня — в то единственное время, когда тот оставался один.
— Значит, завтра все разрешится… — задумчиво проговорил Костя. — Это хорошо… Очень хорошо! Я смогу вернуться в Москву, заняться делом…
Гуров заметил, что при этих словах Настя, до сих пор стоявшая в дверях веранды, вспыхнула, резко повернулась и скрылась в доме.
Чаепитие закончилось, все разошлись. Костя заявил, что пойдет к себе, лазить по Интернету. Ольга Григорьевна тоже ушла к себе. Гуров не собирался идти спать, он хотел немного понаблюдать за обитателями дома Шаталовых. Однако делать это, находясь в кабинете на втором этаже, было крайне неудобно. Но Лев заранее нашел выход — в буквальном смысле. Он заметил, что от одного из окон второго этажа идет вниз пожарная лестница. Окно — это он также проверил днем — открывалось легко, без скрипа. Поэтому, когда все разошлись, пожелав друг другу спокойной ночи, прошел в кабинет, соорудил из одеяла и двух подушек некое подобие человеческой фигуры и усадил эту «куклу» возле окна, так, чтобы ее силуэт был хорошо виден снаружи. После этого подождал, пока в доме все стихнет, а затем вышел, открыл окно, ведущее на лестницу, и быстро спустился вниз. Оказавшись на земле, нырнул в близлежащие кусты и затаился.
Заняв удобную позицию для наблюдения, Гуров осмотрелся. «Ага, вон то угловое окно — это, наверное, комната Кости. Ночник горит, а еще голубым светом полыхает экран телевизора. Костя, как и обещал, что-то смотрит…»
В этот момент свет в окне изменился — это погас телевизионный экран. Зато немного прибавилось обычного освещения. А затем Гуров увидел, как на занавеску упала не одна тень, а две. «Кажется, я знаю, кто этот второй человек в комнате Кости, — усмехнулся сыщик. — Ладно, с этим ясно. А где у нас комната хозяйки? Ага, а вот еще одно освещенное окно. Да, это ее! Кажется,
Лев сидел, глядя на окно Ольги Григорьевны, а заодно не забывая посматривать по сторонам и прислушиваться к тому, что происходит вокруг дома. Пока что ничего заслуживающего внимания не происходило. Где-то в отдалении — видно, в доме кого-то из соседей — слышалась музыка.
Затем Гуров увидел в окне, за которым следил, женский силуэт. Женщина стояла в характерной позе, подняв одну руку к голове — словно у нее ухо болело. «Она с кем-то разговаривает, — понял сыщик. — Хотел бы я знать, с кем…»
Разговор по телефону затянулся. Ольга Григорьевна то отходила от окна, то снова возвращалась, иногда взмахивала свободной рукой, желая подчеркнуть свою мысль. «При мне она никогда так много не говорила, — подумал Гуров. — Видимо, интересный собеседник попался».
Так прошло полчаса, не меньше. Наконец Шаталова опустила руку и отошла от окна. А спустя некоторое время свет в ее окне погас. Лев быстро покинул свое убежище и перебрался к углу дома, откуда мог наблюдать за входом. Было ясно, что хозяйка собирается куда-то пойти. Он не знал, к кому, даже гипотез на этот счет у него не было, но, не исключая такую возможность, просидел в засаде целый час — однако из дома так никто и не вышел. Спустя час сыщик решил, что дальнейшее наблюдение бессмысленно, и еще раз обошел вокруг дома. Теперь уже все окна в доме были темные — все, кроме его собственного, в котором все так же торчал силуэт, созданный при помощи одеяла и подушек. Как видно, никто на него не покусился. Гуров был вынужден признать, что операция «Засада» провалилась. Он поднялся по пожарной лестнице, закрыл за собой окно и отправился спать.
На следующее утро Гуров проснулся одним из первых. Во всяком случае, когда он заглянул на кухню, повара там еще не было. Однако в парке он заметил одного человека — это был охранник Руслан Магомедов, который делал зарядку.
— Никто еще не вставал? — спросил его Лев.
— Нет, я никого не видел, — ответил охранник.
— А ночью видел кого? — продолжал допрашивать сыщик. — Кто-нибудь выходил за ворота? Или, может, входил?
— Нет, тоже никто, — покачал головой Руслан.
— Ладно, тогда я отправлюсь домой, — сообщил ему Гуров, — то есть к Глебу Павловичу. Поблагодари от моего имени за гостеприимство Ольгу Григорьевну.
Он собрал вещи и отправился к дому Труева.
Здесь вовсю кипела жизнь. Как выяснилось, Глеб Павлович сговорился с Тихоновым, и они поутру уже сходили с бреднем вдоль реки, а теперь выгружали из сетки улов. Труев, вооружившись огромным ножом, потрошил во дворе окуней.
— Вот, решил вяленую рыбку сделать, — сказал он Гурову. — Зимой будет что с пивом употребить.
— Я вижу, вы с Егором Демьяновичем нашли общий язык, — заметил Лев. — Обратил он тебя в свою веру. Ты изменил удочке и полностью перешел на бредень.
— Ну, нет, это не измена, а так, небольшое романтическое приключение, — запротестовал Труев. — А удочка — это настоящая любовь. Ей я никогда не изменю. Ладно, ты лучше скажи, как твое дежурство прошло? Никто на Шаталовых не покушался?
— Нет, было тихо, — ответил сыщик. — Но я запустил в этот омут одну хорошую щуку. Теперь буду ждать, когда рыба начнет из воды выпрыгивать.
— Это ты про какую щуку говоришь? — спросил криминалист.
— Сейчас объясню, вот только Тихонова позову. Его этот рассказ напрямую касается, и дважды повторять неохота.