Чистосердечные признания
Шрифт:
Пока Хоуп ела свой салат, она слушала, как Шелли и Пол планируют их стратегию для победы в конкурсе, которая предполагала поднятие тяжестей без предварительной подготовки и употребление витаминов. И снова кончик сапога Дилана коснулся её ноги, и снова Хоуп отодвинула ее. Она подняла взгляд, но внимание соседа напротив было сосредоточено на Адаме и Уолли, которые отправились бросать камешки на озеро.
— Оставайтесь там, где я могу вас видеть, — прокричала им вслед Шелли.
Немного посыпав солью свою устрицу, Хоуп потянулась за пластиковым ножом. Теперь она уже не была так уверена, что
— Ты действительно собираешься это есть? — спросил Дилан.
— Что? — Она подняла взгляд не выше его руки, в которой была зажата банка колы. Капелька конденсата соскользнула с красного алюминия и исчезла за его пальцами.
Дилан отлепил от банки палец и указал на тарелку Хоуп:
— Это ненастоящая устрица, знаешь?
— Что же это, имитация?
— Можно и так сказать.
На этот раз её взгляд поднялся до уровня широкой груди, которую обтягивала белая футболка.
— Вроде того, как краб в упаковке на самом деле белая рыба?
— Нет, сладкая. Вроде того, как устрицы Скалистых гор на самом деле яйца.
Ну вот, опять. Сладкая. И то, как он это сказал, будто бы залило её медом.
— Какие яйца?
— Господи, так и знал, что ты понятия не имеешь. Яйца — в смысле тестикулы.
Наконец-то она взглянула ему в лицо, за тень, отбрасываемой шляпой, в его глаза.
— Ну, конечно. А дальше ты скажешь, что мой хот-дог на самом деле «стручок».
Дилан поднял брови, а в уголках глаз появились морщинки от смеха.
— Ты мне не веришь?
— Конечно, нет. Это омерзительно. — Она взяла устрицу и поднесла к губам.
— Если ты так думаешь, то лучше не класть её себе в рот.
Хоуп понюхала "это", затем повернулась к Шелли, которая была занята бурным обсуждением, куда они с Полом поставят телевизор с большим экраном.
— Шелли, что это?
— Что?
— Это. — Она тряхнула вилкой.
— Устрица Скалистых гор.
— Это моллюск?
— Нет, это семенник.
— О, боже! — Хоуп уронила вилку, как будто та внезапно ударила её током. — Чей?
Дилан разразился смехом:
— Не мой.
— Они с ранчо «Рокинг Си». Я купила их во время сезона кастрации, — объяснила Шелли.
— Ты купила их? О, боже!
— Ну, — ответила Шелли Хоуп, как будто та была сумасшедшей, — они не раздают устрицы направо и налево, знаешь ли.
— Нет, я не знаю. Я из Калифорнии. Мы едим настоящую еду. Мы не едим коровьи яйца.
— Бычьи.
— Неважно.
— На вкус они как курица, — осведомил её Дилан.
— То же самое ты говорил о ящерице! — У Хоуп было чувство, что её забросили в один из эпизодов "Беверли Хиллз" [36] . В следующий раз они вытащат, видимо, жареную белку.
36
The Beverly Hill billies — популярный американский ситком, 1962–1971, рассказывающий о бедной семье, которая переехала в Беверли-Хиллз после того, как на их земле была обнаружена нефть.
— По поводу ящериц я шутил.
— Дилан прав, — добавил Пол с другого конца стола. — Устрицы Скалистых гор на вкус как курица —
— Так мне говорили, — сказала Шелли. — Конечно, я никогда не пробовала ни одной.
Наконец, хоть толика здравомыслия. Хоуп прижала ладони к щекам. Желудок внезапно скрутило от тошноты, но от дальнейших кулинарных описаний миз Спенсер была избавлена близнецами.
— Мам, мы собираемся в город, — сообщил матери Томас.
— И что там происходит в городе?
— Скорее всего, ничего. Скорее всего, мы будем просто играть в пул у Зака.
— Если выпьете и сядете за руль, отберу машину, — предупредил Пол.
— И чтобы вернулись до полуночи, — добавила Шелли, что положило начало дебатам о том, достаточно ли близнецы взрослые, чтобы возвращаться домой к определенному времени.
Пока Абердины спорили, Хоуп отнесла свою тарелку в дом и выбросила её в мусорную корзину под кухонной раковиной. Кинула бейсболку на стойку и накрыла принесенный салат пластиковой пленкой. Выглянув в окно на задний двор, Хоуп увидела, как к своим машинам движутся со двора подростки. Некоторые из них до сих пор носили скобки на зубах. У некоторых были подростковые прыщи. Они выглядели такими нормальными, но они такими не были. Они жевали табак и ели семенники. Даже в своих самых диких фантазиях она не смогла бы выдумать такого. А если бы и смогла, никто бы не поверил. Уолтер сказал бы, что история слишком сверхъестественна даже для таблоида, специализирующегося на сверхъестественном.
Задняя сетчатая дверь открылась, и Хоуп посмотрела через плечо. Дилан зашел внутрь с несколькими бумажными тарелками. Она скользнула в угол стойки, и шериф выкинул их в ведро.
— Пол — хороший парень, — сказал он, — но он ни черта не смыслит в готовке. Тебе необязательно было есть тот хот-дог.
— А меня вовсе не хот-дог смутил. — Хоуп взяла крышку и закрыла ею банку майонеза. — Как все вы можете есть семенники?
Когда Дилан не ответил сразу, она повернула голову и посмотрела на него. Он стоял рядом, прислонившись бедром к стойке, руки сложены на груди, а внимание сосредоточено на ягодицах Хоуп.
Он медленно поднял взгляд к её лицу, мимо рта к глазам, пожал плечами и просто улыбнулся из-за того, что его поймали за разглядыванием её зада.
— По правде говоря, у меня никогда не было склонности к устрицам Скалистых гор.
Хоуп повторила его небрежную позу. Руки сложены под грудью, бедро опирается о стойку. Снаружи доносились обрывки разговоров, рев двигателей и хруст гравия под колесами. Внутри дома это всё отступило куда-то в сторону, и Хоуп обнаружила, что полностью сосредоточена на Дилане. На звуке его голоса, цвете глаз и том, как он надвинул шляпу на лоб.
— Что касается меня, — сказал он, — я никогда не думал, что это правильно — жевать… левое яичко какого-то быка.
— Сколько ты съел?
— Одно.
Она посмотрела на его рот. Она целовала мужчину, который признался, что ел «левое яичко быка». Ей стоило бы почувствовать омерзение.
Словно прочитав её мысли, он сказал:
— После этого я почти час чистил зубы. И зубной нитью тоже очень хорошо их почистил.
Она не могла бы сдержаться улыбку, даже если бы захотела: