Чистый воздух
Шрифт:
– Да. – Ответила Келли. – Но, если честно, мы вам пока не доверяем.
– Поймите, мы в одной лодке. Как видите в городе почти никого не осталось.
– Видели кого-нибудь в живых помимо нас? – Поинтересовался я.
– Нет. – Ответил он.
– Выжили только вы и ваша жена?
– Да. Но теперь и ее нет.
– Что случилось с остальными у входа в больницу?
– Узнав о том, что на город движется волна ядовитого газа, все побежали в комнату жизнеобеспечения. Произошла давка – каждый хотел спасти свою шкуру. Как раз после того, как я и моя жена надели спасительные маски, прошел террористический
– Где были ваши дети? – Спросила Келли.
– После того, как мы спаслись, жена захотела убедиться, что с детьми все в порядке. Последний раз бы видели их всех вместе в кафе. Они праздновали именины. Мы были православными, теперь даже не знаю кто я по вероисповеданию.
– Почему вы не были с детьми?
– Вместе с женой я работал в больнице.
Мы дошли до моей машины. Я попросил Келли на пару слов. Отойдя в сторонку, мы обсудили, что делать с Эдгаром. В итоге решили, что можно взять его с собой. Подойдя к новому знакомому, я предупредил его:
– Если я замечу вас буйным – пеняйте на себя.
– Без проблем. – Сказал Эдгар, после чего я пригласил его сесть в автомобиль.
Пристанище в республиканской больнице выглядело, мягко говоря, убого, поэтому мы решили поехать в наше с сестрой убежище. По дороге домой Эдгар сказал, что работал психиатром, как и его умершая жена, и был законопослушным гражданином. Он пояснил, что закона больше нет, однако мораль умереть не может. Приехав, мы вышли из машины и направились внутрь убежища. Келли, также, как и я, захватила с собой свой пистолет. Пройдя шлюз, мы все сняли противогазы. Я заметил, что у Эдгара были поседевшие длинные волосы и высокий лоб.
– Располагайтесь, как дома. – Сказала Келли Эдгару, выражая любезность.
– Спасибо. – Поблагодарил он ее.
– Надо бы подкрепиться. – Выразил я желание поесть.
Взяв из холодильника пиццу и разогрев их в микроволновой печи, раздал всем по куску. Пожелав друг другу приятного аппетита, мы принялись есть. Время близилось к вечеру.
– Зачем вы развязали мою жену? – Из любопытства спросил Эдгар.
– Она сказала, что ее муж, то есть вы, – вспыльчив, поэтому и привязал ее к балке, разозлившись на что-то.
– Даже будучи свихнувшейся, он вас обвела вокруг пальца. Не принимайте близко к сердцу. Говорить вздор так, чтобы все слушали и верили на слово, было ее отличительной чертой.
– А какая ваша отличительная черта? – Поддержала разговор Келли.
– Я не умею лгать. – Ответил он и засмущался.
Уж не думал я, что люди солидного возраста, могут смущаться перед молодежью. Либо Эдгар и вправду был олицетворением пожилого Иисуса Христа, в которого, как он сам признался, верил до глубины души, либо ему нет равных в актерском искусстве. То, что мужчина привязал свою жену к балке и оставил одну во время апокалипсиса, наводит на мысль, что он поступил плохо. Однако был ли у него выбор? Если он хотел оставить сошедшую с ума жену в живых, ему нужно было принимать радикальные меры, – что Эдгар и сделал. Понять его поступок можно, но стоит ли? Мы с Келли решили рискнуть, поверив в его историю.
После того, как все сели за стол и стали есть, я рассказал, что вчера ночью приметил в кафе «Ланти» робота JM-200, и было бы неплохо его сегодня оттуда забрать. Он бы сгодился
– Как вы считаете, – обратился я к мужчине, – зачем террористы это сделали?
– Я бы переформулировал вопрос: не зачем, а когда? Почему именно вчера – не раньше и не позже?
Келли улыбнулась – ей нравилась манера общения старика: я бы не сказал, что он ровесник своей пятидесятилетней жены, на вид ему лет семьдесят, просто хорошо сохранился.
– И почему же? – Спросила Келли.
– Земля бы выдержала нас еще какое-то время, но, в конце концов, загнулась бы. Сами посудите: экологически чистое топливо, высокотехнологичная переработка мусора и отходов, не оставляющая за собой ничего, – все это лишь передняя сторона медали. Но посмотрите на оборотную, например, на Сербию. Эта страна отстает от других европейских стран лет на сто. Ручная работа во всех сферах производства, слабая медицина, старые технологии – все это результат дефицита денег, который является следствием отсутствия ресурсов, а, значит, отсутствия предложений импорта. В Африке и Южной Америке таких стран еще больше. Все вместе они эксплуатируют оставшиеся ресурсы в собственных целях, загрязняя, тем самым, воздух, воду и почву, и уничтожая места обитания животных и растений. Не мне вам рассказывать, – сами это прекрасно знаете!
Он сделал паузу, отпив из кружки чая, и продолжил:
– Мир создан так, что всем приходится выживать. Так называемый естественный отбор. Люди – не боги, поэтому не могут справиться с законами, заложенными природой. Даже в наше время со всеми развитыми технологиями, мы питаемся, испражняемся и спим, – и ничего не можем с этим поделать. Плюс ко всему этому, нам необходимы специальные условия для существования: определенные температура, влажность, давление. Люди всегда стремились возвыситься, сначала над животными, затем друг перед другом, не понимая, что особо ничем не отличаются от всех существ. Ну, не жалки ли мы?
– Не все высокомерны. – Ответила Келли.
– Теперь это уже не важно. Возвысившиеся, избранные – или как их еще можно назвать? – превзошли всех своим эгоцентризмом, очистив планету от заселившей ее и беспощадно эксплуатирующей «швали».
– А как же дети? В чем они виноваты? – Удивилась Келли.
– Погибло большое количество ни в чем неповинных людей, например, моя семья.
– Да уж. – Отрезала Келли, согласившись с мнением Эдгара.
Утолив жажду и набив желудок оставшейся в холодильнике едой, мы собрались в путь – за JM-200. На улице мы продолжили дискутировать, направляясь пешком за роботом, – в мою машину он бы не влез, так как мой Bentley представляет собой спортивное купе, нежели мини-вэн.
– Вы упомянули, что верили в бога. – Обратился я к Эдгару. – Что же получается, вы теперь не верите?
– Больше не вижу смысла. Самые близкие мне люди мертвы – я жил ради них и что теперь? Если это был судный день, то зачем всевышний пощадил меня? Если же это сделали люди, то почему бог не спас хотя бы моих внучек? В любом случае, я разочарован в нем. Церкви – порталы божьи – больше не будут принимать мучеников и грешников, приходящих на исповедь.
Я заметил, как у старика начали вытекать слезы, и решил поддержать его, переведя тему.