Читай по губам…
Шрифт:
Резко обернулась и увидела, что теперь парень стоял слишком близко. Буквально за моей спиной, при этом я совершенно не услышала звука его шагов и не ощутила приближения.
– И чем же тебя привлек Моно? – спросил он, скользнув взглядом по моему лицу. По губам, скулам и бровям, после чего посмотрел в глаза.
– Ты знаешь Доминика?
– Слышал про него.
– Тогда я не понимаю, почему ты задаешь мне настолько личные вопросы. Каким боком тебя все это касается? Ты вообще какой-то странный. Я думала, что, может, ты дружишь с Домиником, но, нет, ты чужой человек. Зато подходишь к его девушке
– Может, я заинтересован в тебе.
Я чуть не поперхнулась воздухом, но все же закашлялась, ощутив, что ледяной воздух царапнул горло.
– Шутишь? – я улыбнулась, будто парень сказал какую-то глупость.
– Похоже?
– Нет, – призналась честно. Лицо незнакомца было полностью серьезным, но и его слова я за правду не приняла. Вспомнила о том, что он общался с Обеном и, возможно, тоже враждовал с Моно, из-за чего решил насолить Доминику через его девушку.
Я достала из кармана оставшиеся камушки и высыпала их в реку. Пока делала это, парень подошел к перегородке и, облокотился о нее спиной. Посмотрел на меня, взглядом медленно и цепко скользя по чертам лица.
– И чем же я тебя заинтересовала? – решила спросить.
– Не знаю. Ты как заноза. Хочется, чтобы тебя не было, но ты уже проникла под кожу, – слова будто сказанные невзначай. Лишь, как мысли вслух, на которые парень сейчас не обращал внимания. Его акцентировал на моем лице, бесконечно долго рассматривая черты. А у меня сейчас возникло странное ощущение – будто я уже ранее улавливала на себе этот взгляд.
– Ладно, – хмуро и задумчиво протянула, высыпая в Сену оставшиеся камни. – Мне, правда, нужно идти.
Я развернулась и на этот раз более быстрым шагом пошла прочь. С каждым мгновением я все более странно себя чувствовала и хотела поскорее отдалиться от этого незнакомца. Вот только, внезапно он сжал ладонь на моем запястье и дернул на себя, не давая толком отстраниться. От этого сердце обожгло электрическим разрядом и стало как-то не по себе.
– Кто и когда подарил тебе эту цепочку?
– Какую?.. – я растерялась, но почти сразу пришла в себя и сказала: – Очень дорогой для меня человек… – запнулась, не понимая, почему вообще отвечала на этот вопрос. Выдернула руку и, больше не оборачиваясь, пошла прочь. А сердце все так же стучало прерывисто и мысли будто бы взбило, из-за чего они спутались.
***
В двух кварталах от моста я поймала такси, но проехала совсем немного, так как толком не знала, куда ехать и к тому же мне сейчас больше хотелось пройтись. В данное время Париж и правда казался сказочным. Украшенный к рождеству, он сиял тысячами огней, и был наполнен тематическими ярмарками. Я ходила, смотрела на все это и пила чай.
Наверное, лишь после обеда пришла в себя и собралась вызвать такси, но заметила, что телефон был выключен. Судя по всему, разрядился, при чем, возможно, давно. Из-за этого мне пришлось потратить немало времени, чтобы поймать такси, но, когда я все же сделала это, села в машину и назвала адрес квартиры мамы.
Примерно через сорок минут приехала к нужному дому и поднялась в квартиру. Мама к этому времени сидела в гостиной и смотрела какой-то сериал. Настолько сильно увлеклась им, что на мое приветствие лишь кивнула и даже не спросила, почему
Зайдя в комнату, сразу поставила телефон на зарядку и, пока он включался, начала расстегивать блузку, собираясь переодеться. Вешая ее в шкаф, я услышала множество оповещений и, посмотрев на экран, поняла, что они сообщали о пропущенных от Доминика. Еще от него было крайне немало сообщений и, собираясь прочитать их, я закрыла дверцу шкафа, но именно в этот момент чуть не закричала, увидев позади себя, в отражении зеркала Моно.
– Как ты это делаешь? Как попадаешь сюда? – спросила нервно и взвинчено, все еще не в состоянии выровнять дыхание, после резкого испуга.
Доминик странно одет. В простые штаны и в легкую ветровку, наброшенную на голое тело. На ногах шлепки и волосы растрепанны. Такое впечатление, что тогда утром он не стал тратить время на то, чтобы одеться и вышел на улицу только предварительно накинув на себя ветровку.
И глаза у парня сейчас жуткие, но, в тот же момент, в них виднелось то, от чего сердце сжималось – раздирающая изнутри боль.
– Хочешь побыть порознь? – Моно пошел в мою сторону. От него исходило нечто звериное. То, что будто бы намекало – беги. Но я осталась стоять на месте и, когда Доминик подошел ближе, я положила ладонь на его обнаженный торс. Кожа ледяная. Сегодня на улице была минусовая температура.
– Ты замерз… – прошептала, но Доминик не дал мне договорить. Убрал ладонь от себя и сжал ее в своей.
– Ты хочешь меня бросить? – Моно сделал еще один шаг вперед. Зажал меня между его мощным телом и шкафом, после чего, наклонившись к уху, рыкнул: – Я уже говорил, что не отпущу.
– Я не собиралась тебя бросать, – я подняла ладони и положила их на лицо Доминика. Таким образом привлекала его внимание и просила посмотреть мне в глаза. – Мне просто нужно было подумать и прийти в себя.
– Подумала? – Доминик наклонился и своим лбом прислонился к моему. – Что же ты надумала? Говори, Нану.
Что я надумала? На самом деле, много всего. Например то, что больше всего на свете я хотела быть вместе с Домиником. Пока гуляла по Парижу, голова была готова взорваться от мыслей, а я в основном думала о том, что так сильно хотелось послать все это куда подальше и оказаться с Моно где-нибудь в уединении. Например, в каком-нибудь коттедже окруженном заснеженным лесом. Там бы мы вместе просыпались, еще долго лежали в кровати, наслаждаясь моментами. Днем бы могли вместе проводить время на кухне. Я бы готовила и давала ему еду на пробу. По вечерам мы разговаривали бы и смотрели на звезды. Вообще не важно чем заниматься. Главное, что вдвоем.
Так же, во время прогулки рассматривая огни города, я думала о том, что сейчас предпочла бы в доме Моно наряжать елку и готовиться к нашему первому совместному празднику. По сути, тот дом тоже являлся нашим островком уединения. Нашим миром.
– О том, что солгала тебе, – я уткнулась лицом в его торс, ощущая, как после моих слов Доминик напрягся.
– Когда?
– Утром. Я сказала, что боюсь тебя, а сегодня, когда подумала и остыла, поняла, что это не так, – я замолчала и совсем тихо добавила: – Хотя правильнее было, если бы я все же боялась.