Читающие знаки
Шрифт:
– Может, спрятать его здесь? – Макс задумчиво осмотрел перрон, но тут же передумал. Он понял, что будет переживать намного сильнее, не зная, где камень, чем если тот будет с ним.
– Ничего, прорвемся, – утешил себя Макс, – ни тёткам, ни кошкам спуску не дадим!
«А если появится противник посильнее?» – ехидно спросил внутренний голос. Макс нахмурился, но тут же решительно ответил сам себе: «Придумаю, когда появится!»
Пока мальчик размышлял, небо заволокло тучами, и начал накрапывать дождик. Спрятаться от него здесь, на старом перроне, было негде. Макс быстро побросал вещи обратно в сумку и еще раз огляделся: куда теперь? Прямо от перрона шла дорога в очередной дачный поселок.
«Рай – это наверху», – подумал Макс и, накинув капюшон ветровки, отправился в сторону железной лесенки, уводящей к хмурому небу.
Ботинки громко бухали по железной решетке, эхо от его шагов уносилось в лес и там пряталось среди деревьев. Проходя над линией, Макс на секунду остановился и посмотрел вниз.
«Высоко!» – подумал мальчик, разглядывая рельсы. Капля дождя упала на нос, Макс вытерся рукавом и решил, что останавливаться не стоит. В конце концов, если он ничего не найдет, то вернется сюда вечером, сядет на электричку и приедет домой. План ему понравился, и он ускорил шаг. Мост закончился другой, не менее ржавой, лесенкой. Аккуратно спустившись, Макс оказался на лесной дороге, по обеим сторонам которой возвышались темные густые ели. Сама дорога, изрядно присыпанная хвоей, гасила звук шагов, и Макс представил, что он крадется к секретному бункеру. Дождь продолжал накрапывать, и еловые ветки украшали бисеринки воды. Внезапно налетевший порыв ветра, мазнув моросью по лицу, прогнал лирическое настроение. Мальчик перехватил поудобнее сумку и поспешил дальше. Через несколько минут он вышел к развилке. Обе дороги ничем друг от друга не отличались – правая и левая, вот и все.
– Пойду по правой, – решил Макс, а чтоб было не так скучно идти, вытащил из кармана конфету и засунул ее за щеку – так на дольше хватает. Когда же он попытался сунуть фантик в карман, тот попал в игривые лапы ветра, и его утащило в сторону левой дорожки. Макс всегда старался не мусорить, но сегодня ему совсем не хотелось бегать искать бумажку среди леса. Он махнул рукой и отправился по выбранному пути. Минут через пять снова показалась развилка.
– Да сколько их тут?! – удивился Макс. Эти дорожки, тоже ничем особенно не отличались: левая, да правая…
– Пойду опять по правой, – решил было мальчик, как вдруг взгляд привлек фантик, валяющийся посередине левой тропы, фантик от конфеты, которая еще лежала за щекой. Макс почувствовал, что вспотел.
– Ну нормально, это я что же, кругами хожу? – подумал он. Вместо того чтобы идти по правой дорожке, вернулся к левой, подобрал разноцветный фантик, на всякий случай сложил стрелку из палочек и пошел теперь уже по этой тропинке. Скоро впереди зажурчала вода, и Макс обрадовался: в прошлый раз такого не было. Через ручей пролегал мостик, судя по состоянию, ровесник того, который вел через железнодорожные пути. Макс прошел, с удовольствием бухая ботиками, и снова оказался у распутья, тут разветвлялись уже три дороги, но имелся указатель. Если верить рисункам, то направо было пять километров, хотя непонятно, до какого пункта. Если идти вперед – палатка и костер. Видимо, для туристов, а налево изображены идущие человечки.
Максу очень хотелось пойти прямо, туда, где костер и палатка, и спросить дорогу у людей. «А что если туристы дорогу не знают?» – подумал он, выбирая указатель
– Так, – остановился Макс, разглядывая жестяные стрелки, – Буду рассуждать логически: таких человечков ставят возле школ, мол, дети переходят дорогу. Значит, указатель ведет к школе или от нее. Если только одна дорога ведет в лагерь, то, видимо, не эта.
Он вздохнул и повернул обратно. Сразу стало легче, словно принято верное решение. На развилке еще раз взглянул на указатели. Оставалась дрога с пометкой пять километров.
– Ну а что, высшая оценка в школе, – усмехнулся Макс и двинулся в ту сторону, куда указывала табличка. Дождь прекратился, и тонкие лучи солнца, будто пальцы, коснулись земли. Капли воды сверкали, словно россыпь бриллиантов, потерянных гномом из дырявого мешка. Макс начал насвистывать и вдруг вышел к дому, точнее даже не дому, а полуразвалившийся избе. Крыша ее провалилась, само строение скособочилось. Окно подслеповато глядело на мир мутными остатками стекла. Крапива и лопухи поднимались у стены избушки, словно травяное войско. Рядом в не менее плачевном состоянии находились ворота, одна створка отвалилась и углом застряла в земле, вторая шаталась, поскрипывая от дуновений легкого ветра. Макс обалдело глядел на строение. Дорога, по которой он шел, упиралась в ворота и, не сворачивая, исчезала за ними в дебрях травы.
– Вот те на! – протянул мальчик, скинул капюшон с головы и взъерошил влажные волосы. Ни направо, ни налево дороги не было, да что дороги! Тропинки и то не обозначилось – стоят себе высоченные деревья, словно вечность тут стояли, и только избушка маячит перед носом. Макс уже приготовился к тому, что из окошка высунется баба Яга и начнет задавать вопросы, но никто не спешил начать общение. Подойдя поближе, мальчик заглянул внутрь. Через щели между досками ворот виднелся двор, поросший густой травой.
«Видать, тут давно никто не живет», – решил Макс, рассматривая ворота. Хоть резьба и стёрлась от времени, но было видно, что столб обвивает змеиное тело, а на верхушке сидит не то сова, не то филин.
– Старался кто-то, делал, – вздохнул мальчик, – а теперь нет никого.
– Угу! – вдруг согласилась резная сова. Макс вздрогнул и отскочил. Сова, открыв желтые глазища, смотрела на мальчика.
– Угу, – повторила она, а затем, легко оттолкнувшись, взлетела со столба и исчезла в чаще леса. Макс готов был поклясться, что это деревянная фигура, надо же, как ошибся.
«Может, из-за солнца?» – подумал он. Но на всякий случай отступил, вдруг и змея поползет. Однако нужно что-то решать. Или идти назад, или сидеть и ждать, когда найдут. Макс вздохнул: вот уж приключение так приключение. Шел, шел и пришел. «А ведь пяти километров я еще не отмахал!» – внезапно подумал мальчик.
– Умела бы сова говорить, спросил бы у нее дорогу. Так, стоп, совы же мудрые! – Макс закрыл глаза, припоминая. – В Греции у богини Афины сова означает мудрость. Змея – тоже мудрость.
Внезапно ему показалось, что кусочки пазла встают на свои места: ему ведь как раз и нужно место, где даруют мудрость.
– Почему бы и нет? – прошептал Макс и, аккуратно отворив ворота, вошел внутрь. Яркий луч скользнул по глазам, заставив на мгновение зажмуриться, а когда Макс снова открыл их, то увидел, что стоит не посередине заросшего огорода, а на асфальтовой дороге, впереди возвышаются корпуса, двухэтажные здания. Рядом с воротами в ажурной беседке, сидит улыбчивая девушка. Макс огляделся: исчезла избушка и забор, вместо них стояли кованые ворота, и на открытой створке значилось: «Лагерь «Спектр». Посторонним вход воспрещен!»