Читер
Шрифт:
Тот негромко ответил:
— Мы только начали исследования. И…
Ученый оглянулся на большую целлофановую палатку, которая загораживала собой большую часть комнаты и была присоединена к выходу с другой стороны. Там в палатке были видны мутные очертания двух его коллег, которые, будучи одеты в противочумные костюмы, склонились над каким-то телом, лежащим перед ними на операционном столе в окружении медицинских приборов.
— ….и знаете пока еще рано говорить о каких либо результатах.
— Тем не менее, я очень хочу получить ЭТИ результаты, а не тонны макулатуры о вскрытии мутантов, — сказал Валера.
При чем в его
— Валерий Петрович, поймите — не все так просто. Гормоны, которые делают этих существ невидимыми, невозможно вводить людям в том виде, в котором они продуцируются у этих существ. Вспомните первые опыты, — обьяснил ученый.
— Эти исследования ведь совсем не дешевое для меня удовольствие. Вы меня понимаете? — снова со скрытой угрозой произнес Петрович.
— Понимаю, — тихо ответил собеседник.
Кандидат призадумался и произнес:
— Мне очень хотелось бы вложиться в сроки….
— Как видите — мы работаем, а не макулатуру пишем, — чуть раздраженно ответил ученый.
В этот момент мутант на операционном столе сильно дернулся, очевидно, реагируя на хирургические манипуляции, издав протяжное хрипение. Даже сквозь задымленный целлофан Валера сумел разглядеть, как конвульсивно взметнулась к верху черная когтистая лапа. Это пробудило у всех присутствующих нешуточный испуг.
Собеседник кандидата резко поднес к губам микрофон гарнитуры зажатой в правой руке:
— Увеличьте дозу тиопентала! Следить за рефлексами!
Петрович, слегка напуганный увиденным, решил, что он уже достаточно проконтролировал ход чрезвычайно важной работы и поэтому решил оставить научных деятелей.
— Хорошо. Работайте. Посмотрим, что вы сможете наработать, — сказал он, оборачиваясь к выходу.
Ученые озабоченные проявившейся активностью подопытного, принялись усердно исправлять ситуацию, даже не обращая внимания на уход своего работодателя.
Первый респаун
Ветер подхватил с переполненного мусорного бака скомканную газету и понес ее прочь вдоль серых стен панельного многоэтажного дома, утонувшего в ночи. В большинстве окон было темно, но на одном из верхних этажей в окне, затянутом шторами, горел свет. Из форточки доносились крики семейной ссоры.
На кухне возле окна за столом в белой майке и спортивных штанах сидел Андрей. Перед ним была разложена груда бумаг и стояла начатая чашка кофе. За его спиной в цветастом халате и намотанным на голову полотенцем стояла Аня. Она так громко кричала на него, что создавалось впечатление, что из ее глотки рвутся наружу несколько голосов сразу.
— Скажи! Скажи! Сколько мне нужно еще терпеть все это? Падла, ты кровь с меня пьешь! Мало того, что ты ничего не зарабатываешь, как другие нормальные люди, так ты мне еще и спать решил не давать!
— Замолчи. Замолчи! Дай мне сделать работу!
— Работу? А на работе ты, чем был занят? С друзьями водку попивал! Что думал, жвачкой все зажуешь, и я не почувствую! А!
Она демонстративно достала из кухонной навесной полки маленькую бутылочку с успокоительными каплями и, держа их в руке перед ним, выпалила:
— Вот! Вот! Посмотри — до чего ты меня довел! Видишь! Видишь!
Он поднялся из-за стола и громко ответил:
— Зачем ты опять этот скандал среди ночи устраиваешь! Ты всех разбудишь! Шла бы спать!
— Сволочь, ты не смей на меня тон повышать! — Анна погрозила ему кулаком,
Дверь на кухню была распахнута. Свет падал на линолеум в коридоре и отражался в нем невнятными бликами. Напротив кухни была дверь в большую комнату. Она тоже была открыта. Там было сумрачно, и только свет с работающего LCD телевизора голубыми отблесками играл на стенах и мебели комнаты. Казалось, что мягкие игрушки, стоящие на полках мебели, тоже смотрят или просто вслушиваются в телевизор. Блики голубого света забавным калейдоскопом играли в их пластмассовых глазках. Самым внимательным к телевизору был, дико улыбающийся, „злой клоун“.
Диван был укрыт постельным бельем — Аня лежа смотрела телевизор, до того как пошла на кухню — ругать мужа. А на экране, помигивая, бегала паутина помех. Из динамиков доносилось монотонное шипение. В комнате благодаря этому было как-то спокойно и уютно, даже не смотря на доносившиеся с кухни крики семейной ссоры.
В экране мигало всеми цветами и бегало с бешеной скоростью бесконечное множество точек. Не возможно было найти какую либо закономерность в их появлении и исчезновении. Казалось, это была какая-то кипящая каша, не похожая ни на что другое существующее в природе. Но вот пару точек в центре экрана замерло. Далее их стало больше и их количество неуклонно возрастало. Там где это началось, с экрана начал расти бугорок. Чуть дальше еще два. Вскоре их уже торчало пять штук из телевизора. Еще три появились в другом конце экрана и тоже устремлялись в пространство квартиры, контрастируя над телевизионной гладью. Первые „отростки“ вылезли настолько, что можно было понять — это была — рука! Она ухватилась за рамку телевизора. Появившаяся с другой стороны — сделала то же самое. Затем из экрана начало „вырастать“ лицо. Оно имело нормальный вид, кроме одного момента — глазницы были заполнены светящимися телевизионными помехами, так словно глаза остались в экране.
— Иди работать на стройку! Куда-нибудь где больше платят! Мне все равно, — махая руками и вертя головой, кричала Аня вставшему перед ней из-за стола мужу.
— И почему! Почему, когда я женился на тебе — ты была совсем другой?! Что изменилось!? Да, ты оглянись — мы достаточно неплохо живем! — разразился Андрей, сжимая кулаки.
— Что? Неплохо?…. Как это „неплохо“, — причем супруга сделала иронический акцент на слове „неплохо“, — И это в то время как Ирочка с девятнадцатого этажа со своим мужем ездят отдыхать на Кипр! А ты даже в пределах страны не способен мне организовать отдых! А Леночке, какую муж машину подарил!.. Увольняйся! Увольняйся, к чертовой матери!!! Увольняйся от туда!!! — супруга указала мужу на чернеющие на фоне звездной ночи очертания труб завода за окном.
Но вместо ответа Анна увидела в его глазах нарастающий испуг. Ане показалось, что наконец-то она добилась того, чего хотела — раздавить в муже всю гордость и заставить ради нее вывернуться наизнанку. Но чувство самодовольства так и не успело постигнуть ее, так как в следующий момент Андрей схватил ее за воротник халата и потянул на себя, а другой рукой потянулся за ножом на столе.
— Ай! Что ты делаешь? — успела вскрикнуть Аня.
Но, развернувшись, она заметила идущую на кухню мужскую фигуру в коридоре. Глазницы у него светились как два маленьких телевизора. Он вошел в проем кухонной двери.