Читер
Шрифт:
— О! Во как. Хочет трахаться — это нам на руку. Я люблю таких лошить. Продолжай.
— Его, тоже зовут Павел. По крайней мере, он так мне представился.
— Да, а что за дело о нем ты ведешь? Насколько я поняла — оно не связано с мокрухой в клубе.
— Занимаюсь я им потому, что в прокуратуру поступило заявление о нанесении им телесных повреждений Зощенко Анне Константиновне….
— От Ани? — растерянно выпалила Маша.
— Да, — от твоей школьной подруги, — воспользовалась моментом Настя, что б хоть как-то ужалить свою мучительницу.
Мария застыла в растерянности.
— Сначала Славика дом,
— Больше о нем я ничего не знаю, — отрезала Порикова.
— А когда были нанесены эти телесные повреждения?
— Позавчера ночью.
— Странно…. Что ж, — Маша сильно задумалась. — Живи… пока. Мы с тобой еще пообщаемся, — сказала Мария и направилась в комнату, где были охотники.
Ерофееву начали атаковать тревожные мысли. Больше всего ее волновал такой факт: как могла прийти к ней Аня, если это было на следующий день после нападения, — а на ней ни единой царапинки!
Валерий Петрович был один в своем кабинете. Перед ним стояла начатая бутылка дорогого коньяка, заполненный наполовину бокал и пепельница с дымящейся в ней сигаретой. Валерий смотрел на пустые кресла перед собой. Он ожидал своего сына, Машу и Валентина, которые вот-вот должны были прийти. Мысли кандидата целиком были сконцентрированы на предстоящем разговоре и на загадочной проблеме, внезапно появившейся на его пути.
Невольно Петрович стал вспоминать прошлое. Особенно ему вспоминался момент, когда после снятия обвинений с Юры на выходе из зала суда он сказал отцу погибшего парня: «Я не виноват, что ты и твой сын родились лохами…». После этого отец Паши кинулся с ним драться, но охрана быстро положила того на пол. Хотя Валера и не знал, наверняка, связаны ли последние события с ним или нет, но его все не покидала мысль о мести неведомого ему родственника семьи Топоренковых.
Раздался звонок мобильного телефона. Блатная мелодия весело просила хозяина поднять трубку. Валерий Петрович, посмотрев, кто звонит, ответил хриплым раздраженным голосом:
— Да, Аркаша, чего тебе?
В трубке послышалось:
— Валерий Петрович, все представители нашего блока уже собрались на агитационный митинг под зданием мэрии….
— Молодцы. Волайте себе на здоровье.
— Было бы неплохо, если бы вы появились на митинге….
— Аркаша, не долби мне сегодня мозги. У меня есть дела и важнее. Сами разберетесь….
— Понял. Извините, Валерий Петрович. До свид….
Валера отключил телефон, так и не дав закончить фразу своему подопечному. Он взял бокал и сделал большой глоток, раздув при этом щеки. Затем кандидат почесал внутреннюю сторону правого предплечья.
Раздался стук в дверь. Лакированная дверь, блеснув, открылась. В конференц-зал вошли Юра и Валентин. Юра казался невозмутимым, а вот Валет напоминал человека, болеющего гриппом. Помимо этого у него был пластырь на нижней губе, и торчали ватные тампоны из носа. Его лицо сейчас особенно пестрило заостренными чертами: подбородок почти напоминал зубило. Петрович взглядом удава сопроводил их посадку за стол. Не успели они сесть, как к ним зашла Маша. Она, как всегда изящно, присела за стол, развернув стул к Валере и заложив ногу за ногу. Мария кинула взгляд на Валентина. Она хотела, что-то сказать, но, удерживая смех, воздержалась.
Между ними повисла
— Валет, — очень серьезным тоном обратился Валерий Петрович к подчиненному, — расскажи еще раз, что произошло. Не спеша, со всеми деталями.
Валентин, тяжело дыша, гнусавым голосом начал рассказ:
— Все было нормально. Приехали на кладбище. Я сразу пацанов отправил искать могилу, а сам пошел со сторожем добазариваться, что б левых не пускал….- он отдышался, — Только от сторожа вышел — слышу пальба. Я туда — на кладбище. Прибегаю, а там куча трупов — пацаны, малолетки. Только Руслана нет. Слышу его крик — я туда. Смотрю — лежит живой, но орет какую-то хрень про мертвецов…. Я пасу, но негде никого. Потом кто-то меня повалил на землю. И говорит мне: «Передай Валерию Петровичу, что я прейду вечерком к нему со своей социальной программой….»
На этом месте Юра «крякнул», сдерживая смех.
Его отец услыхал это и мигом сильно шлепнул обеими ладонями по столу так, что подпрыгнул бокал, и зазвенела бутылка с пепельницей. Хлопок прокатился по комнате, заставив всех вздрогнуть.
— Ты сейчас нахуй пойдеш! — вызверился на сына Валера.
Тот обиженно опустил голову, стиснув зубы.
— Продолжай, — на одном дыхании сказал Петрович Валентину и сделал глоток коньяка.
Валентин продолжил.
— А потом он ушел.
— Ты его рассмотрел? — строго спросил кандидат.
— Н-н-нет, — виновато ответил Сырновец.
Валерий Петрович растер морщинистый лоб и спросил:
— А что с этими малолетками? От куда они там взялись?
— Я без понятия. По ходу сатанисты, какие-то.
Валера достал из внутреннего кармана Пашину фотографию, сделанную в клубе, и кинул ее Валентину.
— Этого видел?
Валентин всмотрелся в фото.
— Нет, не видел, — отрезал он.
Петрович откинулся назад в кресло. Он посмотрел пренебрежительным взглядом на каждого сидящего в конференц-зале. Не миновала этой участи даже Мария.
— Сынок, а что наш доблестный мент — ОБЛОМовец думает по этому поводу?
— Думает, что, судя по его поведению, — это просто какой-то псих, который решил по-своему позабавиться, — быстро ответил парень, даже не вдумавшись в вопрос отца.
— Молодец Юра — хороший мальчик, — спокойно произнес Валера и резко добавил, — Что порошком размутился? [Размутился — раздобыл — прим. автора]
Юра молчал, отвернувшись от пронзительного взгляда отца.
— Значит так, блин, — решительно продолжил кандидат, — ты сегодня осваиваешь новую машину и попробуй только в камотозы [Комотозы — это б. м/\ънеап м 5у4щ78кзщдвждчьмюаааааааьт — прим. автора] уйти! Понял?!
— Понял, — скорей отрезал Юра.
Петрович нахмурился и, почесав правое предплечье, продолжил.
— Мне тут неслабое видео от мусаров попало. Давайте-ка, посмотрим, — разгорячено вымолвил Обвальный, — Машенька, моя девочка, пойди, включи дивидишник.
Маша, улыбнувшись, встала и подошла с грацией модели к плазменному телевизору у окна. Она включила аппаратуру и отошла в сторону. Экран залился синим морем. Звука тоже не было. Все терпеливо ждали. Совсем неожиданно появилось изображение и звук. С динамиков доносилась музыка в стиле R'n'B, а на экране был зал с танцующими людьми.