Чижики
Шрифт:
— Да-ай ону-у…
— А теперь подними ручки, надо платье надеть.
И сестрёнка тянет руки вверх, улыбается:
— Д-де-еть па-ате…
Лёша даже может ей руки мыть. Олечка сложит все пальчики вместе и спокойно держит ладошки под водой, пока Лёша смывает мыло.
— Если хочешь, я хоть на целый день с Олечкой останусь, — предлагает он маме, — только не с этим буяном!
Однажды
Однажды Мишук просыпается тихий и молчаливый. Он
— Почему он такой красный? — пугается Лёша.
— У него очень высокая температура, он весь горит, — объясняет мама.
Потом приходит врач. Ещё у дверей он говорит:
— Кажется, скарлатина.
Мишук так послушно раскрывает рот, поворачивается и делает всё, что ему велят, что Лёше становится жалко братишку. Значит, уж очень он болен, если даже не упрямится.
— А Миша сегодня на машине покатается, — ласково говорит врач. — Хочешь покататься?
— Нет… — жалобно всхлипывает Мишук, — хочу в кроватку.
Лёша не понимает: какая же машина, когда человек болен, и сердито глядит на врача.
Мама провожает врача в коридор, там они о чём-то шепчутся. Потом мама возвращается и молча собирает Мишину одежду.
Лёша исподлобья следит за мамой. Но мама ведёт себя как-то странно: она по нескольку раз перекладывает одну и ту же вещь с места на место, потом начинает искать её и всё принимается читать бумажку, которую оставил на столе врач.
Мишук снова просит пить. Мама подносит чашку к сухим, ярким губам малыша, и Лёша замечает, что рука у мамы чуть-чуть дрожит. Вот мама улыбается Мишуку, а Лёша видит: сейчас заплачет. Нет, не просто покататься повезут Мишука.
— В больницу, да, мама? — тихонько спрашивает Лёша.
— В больницу, конечно, — ровным голосом отвечает мама.
— А я не хочу в больницу, — хнычет Мишук, — я хочу в своей кроватке.
Мама глядит на Лёшу, как будто просит его помочь ей уговорить Мишука, но Лёша вовсе не хочет, чтобы братишку увозили, и угрюмо молчит.
Дзи-и-и-и-нь! Дзи-и-и-нь! — настойчиво звонит вдруг звонок.
Мама идёт открыть дверь и возвращается с румяной девушкой.
— Здравствуйте! — весело здоровается девушка. — Где же тут Миша Светлов? — Она улыбается так, будто давно знает этого самого Мишу Светлова и очень его любит. — Ну, Миша, давай-ка поскорее одеваться — машина ждёт! У нашей машины знаешь какой мотор? Рраз — и на месте! Будешь шофёром, когда вырастешь? — не давая малышу опомниться, говорит она, пока мама натягивает на Мишука чулки, костюм и валенки.
— Буду шофёром, — неожиданно соглашается Мишук и покорно даёт маме надеть на
— Лёшенька, — торопливо говорит мама, — я ведь с ним поеду… Ты найди там котлеты и всё… обедать давно пора…
— Я найду, мамочка! — Лёша потянулся поцеловать братишку, но девушка отстранила его: нельзя.
— До… до свидания… — растерянно говорит Лёша.
— До свидания, — равнодушно отвечает Мишук, склоняясь на мамино плечо и словно засыпая.
— Да! Если я не успею вернуться, ты скажи папе… — оборачивается в дверях мама, но девушка торопит её, и мама только машет рукой.
— Мамочка, — кричит Лёша, — ты не беспокойся, я всё скажу!
Дверь захлопывается.
Лёша с Олечкой стоят в коридоре и слышат, как загудел мотор и машина отъехала…
Без Миши
Лёша сам удивился, как скучно стало без Мишука.
Мишук был совсем как мячик — толстый, краснощёкий и весёлый. Он путался у всех под ногами и совал нос-пуговку во все Лёшины дела.
В руках у него вечно оказывалась то какая-то деталь от Лёшиного конструктора, то заводной автомобиль, то любимая Олечкина кукла. А уж что попало к Мишуку в руки, то пропало — непременно сломает, испортит.
Зато стоит только сказать: „Мишук, я колесико потерял, поищи…“ — „Сейчас!“ — скажет Мишук, и вот уже на толстой, крепкой Мишиной ладошке поблёскивает потерянное колёсико.
Пусто без Мишука — радостного, шумного…
Олечка бродит из угла в угол и всё приговаривает:
— А мне без Миши ску-у-чно…
Лёше и самому не по себе. Но он вспоминает, что мама поручила ему Олечку, и пробует её развлечь.
Но Олечка равнодушно смотрит, как Лёша из двух верёвочек без всякого узелка делает одну.
Тогда Лёша становится на четвереньки и предлагает сестрёнке прокатиться.
— Не хочу. Мне без Миши скучно, — хнычет Оля.
— Ну раз ты всё капризничаешь, играй одна! Мне вот тоже, может быть, не очень весело, а я же не хнычу!
Тут Лёша вспоминает, что они ещё не обедали. Он идёт в кухню посмотреть, что там есть у мамы в кастрюльках. Потом Лёша достаёт вилки, чашки и тарелки. Он режет хлеб и повязывает Олечке фартук. Только сейчас Лёша чувствует, как хочется есть. Он усаживает Олечку и садится сам.
— А руки мыть? — вспоминает сестрёнка. Лёше очень не хочется мыть руки.
— Ладно. Раз уже сели… — ворчит он, но Олечка упрямо твердит:
— Нельзя „ладно“. Хочу руки мыть! Нечего делать, приходится идти мыть руки.
Но только они вновь усаживаются и Лёша уже подносит ко рту котлету, как Олечка вспоминает про суп.
— Да ты же его не любишь, — пробует отговориться Лёша, — и мама сварить не успела: ведь Мишук заболел!
— А Миша всегда супу просит, — жалобно тянет Оля, готовая заплакать.