Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Член общества, или Голодное время
Шрифт:

Между тем аудитория оживилась, что-то было такое сказано, что заставило всех встрепенуться. Публика негромко переговаривалась. Многие стали выступать с места.

Профессорский монолог сменился общей беседой, не так чтобы сильно непринужденной, но все-таки достаточно оживленной – дружеской и раздумчивой. Речь шла о книгах Терентьева.

Фамилия эта мне ничего не говорила, однако я догадался, что Терентьев был членом Общества, здесь его знали все.

“Милейший Всеволод Иванович ”, “ наш дорогой Иванович ”,

“Иваныч ”, “ Сева ”, “ незабвенный ”…- кто

с пиететом, кто, напротив, с подчеркнутым запанибратством, как бывает, когда говорят о покойнике очень близкие люди – с ощущением, что ли, вины: ты-то, друг, дескать, все теперь понял, все теперь знаешь, это нам здешним тырк-пырк, прости, – а кто с неизбывным таким удивлением: “ трудно поверить ”, “ невозможно представить ”,- так вот они все и говорили об этом Терентьеве с места; и докладчик тоже говорил изменившимся голосом и лицом подобрев, оставив тон академический, всю свою лексику наукообразную – о

Терентьеве, хотя больше о маргиналиях, о том, как проступает сквозь них лицо конкретного человека, в смысле, характер активного читателя, так сказать. Он если, значит, склонен к пометам, весь в них сам – в галочках на полях, крючочках, нотабене, в знаках вопросительных и восклицательных и других каких-нибудь, только ему и понятных, – подчеркнет ли он так слово или вот этак и напишет ли что где-нибудь сбоку. Замечание ли, как, допустим, Блок, оказывается, на 160-й странице третьего тома Бунина чиркнул небрежно: “Тютчев лучше писал ”, или, как, взять Пушкина – на письме

Вяземскому – знаменитое, афористичное, убедительное:

“Поэзия выше прозы ”. Или что-то вроде того. За точность цитаты не ручаюсь, но смысл передан верно.

Вот две книги из личной библиотеки Всеволода Ивановича

Терентьева: одна – просветительская брошюра, очень небрежно изданная, пособие по садоводству, другая – знаменитая “ Кулинария”, памятник советской полиграфии

50-х годов, едва ли не самая толстая книга, изданная в

СССР массовым тиражом (помнится, СССР в тот день еще существовал худо-бедно, официально развалился он позже, месяца через три, в декабре, если не ошибаюсь). Так вот, на страницах обеих книг можно найти, объяснил нам

Скворлыгин, пометы, сделанные рукой Всеволода Ивановича

Терентьева. Что до брошюры, то это исправления опечаток – докладчик заверил аудиторию, что он скрупулезно изучил текст брошюры, и, будьте уверены, нет там никаких иных опечаток сверх тех двадцати четырех, исправленных ее, брошюры, владельцем.

“По существу, он выполнил работу корректора. Сам. По внутреннему побуждению. Он даже обратился к словарю, чтобы исправить латинское слово… название… сейчас найду… сорта крыжовника… вот! Насколько я знаю, Всеволод не владел латынью ”.

Все были поражены. Но еще больше привлекли внимание маргиналии в кулинарной книге. В конце своей жизни

Терентьев, выясняется, находился на бескислотной диете, о чем неоспоримо свидетельствовали записи, оставленные им напротив ряда рецептов. Этакий дневник, после каждой записи дата.

Диетические записи долго еще обсуждались.

“Ну как? – подошел

ко мне Долмат Фомич, когда лекция завершилась. Он держал книгу, обернутую черной бумагой, я не сразу догадался, что это моя, которую у меня тогда не приняли в “Букинист ”.- Вам понравилось выступление? Не правда ли, хорошо? – И, не дожидаясь ответа, весело аттестовал докладчика: – Энциклопедист! ”

В Дубовой гостиной стоял ровный кулуарный гул. Библиофилы, разбившись на кучки, предавались общению.

Похоже, Долмат Фомич был уязвлен моим равнодушием.

“ Удивительный человек, – продолжал он расхваливать докладчика. – Замечательный исследователь. Голова ”.

Тогда-то я и услышал о палеопатологии. Я узнал, как увлечен ею профессор Скворлыгин и как увлечение палеопатологией этой самой ничуть не мешает профессору

Скворлыгину заниматься еще и маргиналистикой.

“ Столько знать, столько знать!.. Впрочем, – тут Долмат

Фомич хитро прищурился,- у нас все интересные.

Неинтересных у нас нет людей. И быть не может. Спасибо вам огромное. Возвращаю вам с благодарностью ”.

Протянул мне книгу мою.

“Ах да! – вспомнил я, за чем пришел (пряча книжку под мышку). – Вам она пригодилась? ”

“Еще как! Такая печать великолепная! “Кабинет для изучения массажа ”… Круглая. В старой орфографии. И так пропечаталась… Я ведь справки навел. Был действительно

Струц. Струц Ганс Федорович, и была у него действительно

Школа изучения массажа и лечебной гимнастики, с кабинетом… ”

“Вот как ”,- сказал я угрюмо.

“ Вашу печать я сфотографировал (ксерокс в ту пору был еще не настолько популярен) и занес в особый реестр. Вы увидите… Я вам покажу когда-нибудь… Похвастаюсь коллекцией… ”

Я сказал: “ Долмат Фомич, боюсь вас разочаровать, мне кажется, вы во мне сильно ошибаетесь. Конечно, спасибо за внимание, но ведь я здесь, честно говоря, сбоку припека… ”

Лицо Долмата Фомича сморщилось, точно он укусил лимон или услышал невероятную пошлость. “ Только честных слов, умоляю, не надо… Сюда, пожалуйста, – отвел меня в сторону. – Я редко ошибаюсь в людях. Вы – наш. Уверяю вас, вы с нами, с нами… Вам не может здесь не понравиться.

Почему вам не нравится?”

“Мне нравится. Но дело в другом… ” “Дело в том, – подхватил Долмат Фомич, – в том, что вы еще не освоились.

Понимаю, понимаю. Осваивайтесь, я помогу. Уверяю вас, вы скоро сами вызовитесь прочитать доклад с этой трибуны ”.

Никакой трибуны в Дубовой гостиной не было.

“Вы читали Монтескье “Персидские письма ”?” – “Долмат

Фомич, я далек от всего этого. Я уже давно не читаю книг, уж если вам хочется знать… ” – “Не хочется, не хочется

…” – “У меня Достоевский был, тридцать томов… ” – “Вы не здоровы, Олег Николаевич, вы еще не оправились после болезни. Не хочу вас пугать, вы бледные, исхудавшие, с огоньком в глазах болезненным… Я вас пер вый раз не таким встретил. Не возражайте. Вам надо очень серьезно задуматься о своем здоровье, и в первую очередь о питании. А в обиду мы вас никому не дадим, так и знайте! ”

Поделиться:
Популярные книги

Идеальный мир для Лекаря 27

Сапфир Олег
27. Лекарь
Фантастика:
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 27

Идеальный мир для Лекаря 15

Сапфир Олег
15. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 15

Князь Мещерский

Дроздов Анатолий Федорович
3. Зауряд-врач
Фантастика:
альтернативная история
8.35
рейтинг книги
Князь Мещерский

Ты нас предал

Безрукова Елена
1. Измены. Кантемировы
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Ты нас предал

Бракованная невеста. Академия драконов

Милославская Анастасия
Фантастика:
фэнтези
сказочная фантастика
5.00
рейтинг книги
Бракованная невеста. Академия драконов

Чужая семья генерала драконов

Лунёва Мария
6. Генералы драконов
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Чужая семья генерала драконов

Истребители. Трилогия

Поселягин Владимир Геннадьевич
Фантастика:
альтернативная история
7.30
рейтинг книги
Истребители. Трилогия

Любовь Носорога

Зайцева Мария
Любовные романы:
современные любовные романы
9.11
рейтинг книги
Любовь Носорога

Курсант: Назад в СССР 10

Дамиров Рафаэль
10. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: Назад в СССР 10

Прорвемся, опера! Книга 2

Киров Никита
2. Опер
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прорвемся, опера! Книга 2

Газлайтер. Том 2

Володин Григорий
2. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 2

Камень. Книга пятая

Минин Станислав
5. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
6.43
рейтинг книги
Камень. Книга пятая

Попаданка в академии драконов 2

Свадьбина Любовь
2. Попаданка в академии драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.95
рейтинг книги
Попаданка в академии драконов 2

Камень. Книга 4

Минин Станислав
4. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
7.77
рейтинг книги
Камень. Книга 4