Чмоки

Хаггинз Дэвид

— А ведь еще важно, какой у человека восходящий знак, — уточнила Лиз, явно сомневаясь, что я вообще могу с кем-нибудь нормально ужиться.

— Конечно, но, вообще, все это очень сложно. Надо сначала гороскоп составить. — Мэри говорила, одновременно пытаясь удержать в легких дым, и в результате была похожа на третьеразрядную чревовещательницу.

— А я слышал, что эти знаки изначально были рассчитаны на персидский календарь, а у них год был намного длиннее, чем у нас.

— Ну и что? — удивилась Мэри.

— Ну и пришлось там

что-то урезать, чтобы с нашим календарем сошлось. Даже вроде был какой-то тринадцатый знак, про который все молчат. Так что все эти выкладки не работают.

Тут вмешалась Лиз:

— Мало того что не работают! — От травы глаза у нее горели красным огнем. — Я знаю мужика, который для «Стиля» гороскопы составляет, так он просто на улице покупает старые журналы и оттуда все передирает.

— Да нет, что в газетах гороскопы дурацкие — это понятно, — сказала Мэри. — Я же не об этом говорю. Я говорю, что вам надо настоящие гороскопы составить.

— Мэри, ты серьезно думаешь, что звезды нами управляют? — спросил я. — Да им на нас плевать!

Я взял у нее из пачки «Мальборо лайтс» еще одну сигарету. Кайф постепенно сходил на нет, мне было серо и тоскливо.

— Ну и что? Звезды ведь влияют на всякие там приливы-отливы. А мы чем хуже? Мы ведь тоже в основном из воды состоим.

— Мэри, дружочек, там наверху — пусто. Ничего нет, поняла? Одно большое-пребольшое ничего.

— Господи, как так можно мыслить: сплошной негатив. Стив, тебе надо все-таки как-то сблизиться со своей духовной стороной.

Я поглядел на меленку в буфете. Хорошо, что сегодня в ней не пульсирует космическая энергия и моя «духовная сторона» со мной больше не сближается. Я подумал даже, что, может, стоит начать опять пить литий, потому что следующая групповая у меня уже завтра. Мэри зажгла кальян, я затянулся, и прохладный дым устремился мне прямо в мозг.

К тому моменту когда поспело мясо, кабачки с тмином уже перепарились в отсеке для подогрева и приобрели какой-то бежевый оттенок, но нам было все равно. Мы с обкуренной жадностью смели еду, и, отставив тарелку, Лиз тут же потянулась к травке.

— Слушайте, у нас сигареты еще остались? — спросила она. — А то без табака слишком крепко получается.

— У меня в куртке должны быть. В прихожей, — отозвался я.

Я был не в состоянии встать из-за стола. Лиз пошла за сигаретами. Я спросил Мэри, как ее тренировки.

— Нормально. Скоро соревнования, я, пока Ионы нет, по три часа в день тренируюсь. Кстати, сейчас разучиваю новый прием. Называется «обезьяна, хватающая персик».

Мэри поднялась, нанесла по воздуху удар и одним ртутным движением быстро отдернула кулак.

— Класс, — выдохнул я.

Тут вошла Лиз. В руке у нее были фотографии Алана и Джулии. Матерь божья, я же их в куртке оставил!

— Это что? — дрогнувшим голосом спросила Лиз. Лицо у нее было белое, как стиральный порошок.

— Да какие-то фотки старые, — заикаясь, пробормотал я.

— Что

ты дуру-то из меня делаешь?! — крикнула Лиз. — Они сегодня только из проявки! Тут дата на конверте.

Лиз шваркнула фотки об стол и разрыдалась. Я хотел успокоить ее, но она сорвалась и умчалась в сад. За ней убежала Мэри.

Я в тупом недоумении уставился на фотографии. Целующаяся парочка явно не подозревала, что ее снимают. Видимо, Лиз разозлилась, что я за ними шпионил, да еще так бездарно врал. Я, как робот, стал убирать тарелки. Когда пришла Мэри, я спросил ее:

— Слушай, может, мне пойти извиниться?

— Не волнуйся, она отойдет. Просто у нее сильный сейчас стресс. Кстати, с кем это он тут? — спросила Мэри, подобрав фотографии.

— Да с Джулией. Это помощница Салли. Я их вместе застал.

— Да уж вижу. А зачем ты их снимал?

— Да сам не знаю, по приколу просто.

Я вышел в сад. Лиз сидела на ступеньке и смотрела на полную луну. Я молча сел с ней рядом, и она по-сестрински взяла меня под руку. Я извинился за вранье. Тело было налито свинцом.

— Дело не только в фотографиях, — сказала она. — Вообще вся наша жизнь… Мне сейчас надо одной побыть. Я переночую у Мэри.

Она улыбнулась пустой улыбкой, и я подумал, что, может быть, наконец это все. Расходимся. Большая черная точка в конце, лунное затмение.

Пепельный понедельник

Лиз уехала с Мэри. Наутро я проснулся один, несчастный и заброшенный. Было такое ощущение, что по груди потоптались кони с рекламы «Мальборо». Легкие — все в синяках от копыт, вокруг горла узлом завязана подкова, как веревка на мешке с мусором. Вообще, казалось, что легкие мои ожидала участь угольной шахты — неминуемое закрытие. Довольно много сил ушло на то, чтобы просто выползти из постели.

Я спал на ходу и видел, как клубятся под водой рудные фонтаны — окурки [28] «Собрания», брошенные бомжовым богом на океанском дне, откуда пошла вся земная жизнь. Только лучше бы он тогда как следует все забычковал, чтобы люди потом не мучились.

28

Игра слов: глубоководные выбросы веществ, обогащенных рудными компонентами, по-английски называются Black Smoker — «черный курильщик».

Кухня был залита ярким утренним светом, но от этого только противнее проступила пыль на полках и на холодильнике. Я выпил литий, собрал волю в кулак и позвонил Джулии в «Свою тему».

— Ой, Стив, привет! Тебе лучше? Здорово! Я так за тебя волновалась. Вообще, мы тут все волновались…

— Слушай, мне ведь с работой надо что-то решать. Может, встретимся, поговорим?

Джулия удивилась:

— Ну не знаю, если ты думаешь, что я могу помочь, то конечно…

— Может, сегодня?