ЧОП "ЗАРЯ". Книга вторая
Шрифт:
— Сестры нарвались на засаду и хотят залечь на дно. Недовольны тем, куда мы их втянули. — ответил Гидеон. — Нас ищут Очи и, скорее всего, они уже где-то близко.
— Кто такие Очи? — я поинтересовался, основные только скривились.
— Специальная служба, ищут врагов империи, — сказала Банши. — Зачем мы им, не совсем понятно. Гидеон, есть идеи?
— Идеи всегда есть. Реализовать их только не всегда просто.
— Ну, то есть нет. А с Подгорным что?
— Поедем. Пока что мы еще Белая Стрела, — улыбнулся священник. — Так что надо либо им передать, либо сами справимся. Пошли к Якову,
Яков действительно не стал больше тянуть, но пока нас заправляли, Гидеон под хмурым взглядом местного священника провел несколько ритуалов. Со стороны выглядело серьезно и основательно. Деревенские стояли с открытыми ртами, мамашки в охапку сдерживали детвору, норовившую посмотреть поближе, и даже самые ворчливые старушки завороженно смотрели за пассами Гидеона.
Демонстрация удалась. Нам не только полный бак залили и про запас выдали, но и еды снарядили в дорогу.
Подгорное оказалось крупной деревней, в которой жила община староверов. Не совсем нам по дороге, скорее чуть назад вернулись. Сотня верст на юг вдоль реки Катунь по вертлявым заснеженным дорогам и перед самым закатом нам открылся вид на деревню. Общепринятый в этой местности высокий и крепкий частокол, исписанный защитными символами, бойницы наверху и закрытые ворота, над которым светило сразу два фонаря со «святым» огнем.
Вот только это им не помогло. Полыхало внутри — огонь вздымался над частоколом сразу в нескольких местах, черный дым поднимался в небо, свиваясь в толстый канат, уходящий в небо.
Из-за стен доносились выстрелы, людские крики и странный рев, похожий на мычание ополоумевших и взбешенных коров.
— Разрыв прямо в деревне что ли? — сказал Захар, облокотившись на приборную панель и прилипнув к лобовому стеклу. — Гидеон, только ворота не тарань, бери левее, там с крыши на забор можно будет перепрыгнуть.
— Принял, — священник поддал газу, чуть скорректировав движение. — Стеча, Матвей, готовьтесь. Потом ворота нам откроете.
Я подвигал плечами, разминая грудную клетку и разгоняя по телу, прыснувший во все стороны адреналин. Появился легкий мандраж, во рту пересохло, но, черт побери, как же я хотел подраться. Без всяких этих, что такое хорошо, а что такое плохо. Дайте цель, только без подвоха, чтобы если зло — то абсолютное.
Гидеон все-таки чутка не справился с управлением, и «уазик» уже на остатках движения легонько ткнулся бампером в столб, и нас тряхнуло. Двустволку за спину, рывок на крышу, короткий разбег, прогибая мягкую крышу, прыжок и я уже разглядывал деревню изнутри.
Почти близнец острога, только дома богаче. Как-то все в них было лучше и больше. Чуть выше крыша, чуть толще бревна, более широкое крыльцо, в которое явно здесь вкладывали какой-то смысл. Будто соревновались с соседями, кто лучше и краше резьбой по дереву владеет.
Горело два дома в центре улицы, из которых во все стороны разлетались огненные шары, и одно длинное здание без изысков и опознавательных знаков у забора. Конюшня, а скорее хлев, вокруг которых носились быки и коровы. На земле лежало несколько растерзанных тел, кто-то палил из
Монстров я пока не видел. Хотя аура с предчувствием так и вопили, что в горящем доме разрыв, а вокруг полно деймосов. Обычных — злобных и алчных монстров с физической оболочкой.
— Херасе, бычок! — матюкнулся Стеча, забравшись рядом со мной. — Ты видел, он на меня посмотрел? Может, ну его на фиг, ворота открывать?
Я перевел глаза обратно на хлев. Шесть толстых тел: два быка с крупными завитыми рогами, у дальнего один рог сломан, а на втором что-то зацепилось, еще четыре коровы, что-то нашли на земле и кучкуются, будто вокруг корыта с овсом. Или что они там едет? Весь мой прежний опыт сводился к обратному, то есть я ел говядину как в стейках, так и в бургерах, но больше, конечно, в пельменях.
Все спиной ко мне и в ночных отблесках огня, шкура темная, вроде без какой-то странной хрени типа дополнительных копыт, чешуи и костяных хребтов.
— Вот-вот, смотри, оборачивается, — Стеча поднял «мосинку» и начал целиться. — Хрень! Заметила нас, сюда идет!
Мимо горящего дома пробежал еще один бык и забрался на резное крыльцо, круша его рогами. Я отвлекся на грохот и выстрелы из окна и не сразу понял, о чем говорит Стеча. Тут же выстрелил и здоровяк, сразу же передергивая затвор и отступая.
Я посмотрел, куда он стреляет, крякнул и пообещал себе больше никогда не есть говядину.
Бык развернулся. Поднял морду, которую уже при всем желании нельзя было назвать нормальной. Белая морщинистая маска — сначала показалось, что она костяная, но рядом с деймосом вспыхнуло пламя, под обвалившейся крышей и стало лучше видно зернистую фактуру, больше похожую на человеческий мозг.
В черных провалах глаз отражался огонь, часть губ отсутствовала, обнажив желтые полустертые зубы. К груди прилипли какие-то ошметки или остатки подгоревшего хомута. Какая-то демоническая коррида, только пара из носа не хватает. Деймос замычал и стал скрести копытом по земле. Дождался ответного мычания от напарника, а потом еще двух перекрестных с разных концов деревни, и бросился на нас.
Стеча выстрелил второй раз, попал куда-то в грудь деймосу, но тот будто и не заметил. Третий раз, я отчетливо видел, как пуля пробила белую маску, как брызнула кровь, но быку было плевать, словно муха на морду села.
Я побежал по настилу, сокращать дистанцию до своих эффективных пятнадцати метров и крикнул Стече:
— Не стой над столбом, завалит всю конструкцию!
Я добежал практически до ворот, услышал настойчивое гудение клаксона «буханки», отмахнулся и стал ждать первого быка. Пропустил чуть вперед и пальнул в затылок, под место, откуда начинался рог. Разрывной патрон не только дал быку в ухо, но и отхватил приличный кусок мяса от плеча. Деймоса сбило с траектории, передняя лапа подломилась, и он пропахал несколько метров, разбрасывая во все стороны грязь и окрашивая снег в красный цвет.