Чпр 3
Шрифт:
— Аврора, расслабься, — произносит Бен. — Они очень осторожные. Даже не верится, что это дети. Я бы уже раз десять заглянул посмотреть, а что там внизу.
Они пытались, но я строго-настрого запретила им приближаться к краю, сказала, что если это произойдет, мы немедленно полетим домой, без дальнейших разговоров. Поэтому все свои восторги они выражали в двух-трех метрах от границ плато, ближе к нам и к флайсу. Роа придумывал какую-то очередную игру, связанную с драконами, оживленно рассказывая про нее брату и сестре, а я повернулась к Бену.
— Не могу. Это у меня в крови.
— Что
Я задержала взгляд на его улыбке. На губах.
Даже представить не могла, что наш поцелуй в самом деле окажется таким долгожданным. Там, в холле своей квартиры я целовала его как впервые в жизни. Целовала и не могла насытиться этой близостью и этими ощущениями. Сейчас же, стоя с ним под бескрайним звездным небом, на возвышении в пустоши, где единственными источниками освещения были луны и искры звезд на черном полотне неба, я чувствовала, как во мне рождается нечто совершенно новое. Наш новый уровень близости и, если я правильно понимала про парность, с каждым разом это погружение будет все глубже, глубже и глубже.
Мне одно непонятно: если Аврора-с-памятью так любила его, почему случились те жуткие мысли, те чувства, которые я испытала на выходных? Сосредоточиться на размышлениях об этом не получилось, потому что Бен привлек меня спиной к себе, уселся на капот и переплел наши пальцы.
— Никогда просто так не смотрел на звезды, — сказал он. — В пустоши. Всегда хотел узнать, каково это.
С губ сорвался смешок.
— Сегодня твоя мечта исполнилась.
— А о чем ты мечтаешь, Аврора?
— Не знаю. Ты же в курсе, что я потеряла память?
— Это не значит, что у тебя не может быть новых желаний и целей.
— У меня была цель танцевать балет, но меня уволили.
— И что, совсем никаких новых возможностей не возникло? — Бен пристально посмотрел на меня.
Настолько пристально, что я заподозрила его в нехорошем. В смысле, в том, что…
— Погоди. Ты же не от вальцгардов об этом узнал. О Гроу, — я вывернулась из его объятий. — Только не говори, что ты с ним встречался тогда, когда был занят с утра!
— Хорошо. Не скажу.
В его глазах снова искрился смех, и я покачала головой.
— Бен, зачем? Я тебя об этом не просила! Я хочу, чтобы меня ценили как Аврору Этроу, а не как приложение к тебе.
— Моя дорогая Аврора, — он поднялся и подался вперед ко мне, — ты слишком плохо знаешь Джермана Гроу. Если он не заинтересован в ком-то, его можно вызвать на заседание Мирового Сообщества и приказать, но даже тогда он не возьмет в свою постановку актера, танцора, балерину, если не видит в ней потенциал и огонь. Если не видит чьей бы то ни было роли в своем видении, в своей картине будущей постановки. Поэтому можешь расслабиться, моя заслуга здесь только в том, что я ускорил процесс. Ну и немного подсказал, потому что твои бывшие работодатели не спешили объявлять о замене главной партии.
— Что? — я нахмурилась.
— Ты в сети вообще бывала? Они до сих пор не сообщили, что танцевать будешь не ты. Возможно, боялись как раз того, что тебя переманит Гроу, а может быть, опасались массовых возвратов.
Я нахмурилась. В сети я почти не бывала (училась), но еще до этого отключила поисковик от ленты
— М-да, — произнесла я.
— Так что у вас вышло с Джерманом Гроу? — Бен снова привлек меня к себе, устроившись на капоте и поглаживая подушечками пальцев мои руки от запястья к локтю.
Вот ни разу это не способствовало конструктивному диалогу! Ни капли! Но он будто даже ничего особенного не делал, по крайней мере, его выражение лица не менялось. Только внутри разгоралось пламя, знакомое мне по предыдущим выходным. Наше общее пламя, стремящееся слиться воедино уже на физическом уровне.
— Ничего не вышло, — получилось низко и хрипло, и я тихонько кашлянула, — ничего. Он предложил мне танцевать злодейку, я отказалась.
— Почему?
И этот туда же!
Я обернулась на детей: Роа уже чертил пальцем в пыли что-то, а присевшие рядом с ним Лар и Риа внимали, изредка поглядывая на окружающую нас красоту. Здесь воздух был чище, разреженный и звенящий, он даже остывал быстрее, чем в городе. Поэтому все дети были в курточках, и даже я накинула легкую золотистую ветровку, рукава которой подтянула повыше локтей.
— Потому что я не хочу быть злодейкой для них. — Я снова повернулась к Бену.
— Для них ты всегда будешь мамой.
— Даже если станцую какую-то… я не знаю…
— Я вот, например, играл за злодея. Мне понравилось.
— В детской игре, — фыркнула я.
— А чем сцена отличается от детской игры? Ну ладно, постановка Гроу точно будет больше для взрослых. На этом все различия заканчиваются.
— То есть ты спокойно видишь меня злодейкой? — уточнила я, приподняв брови.
— Я вижу тебя тобой. И я знаю, что ты любой образ отразишь искренне и оживишь.
— Чтобы играть зло, нужно почувствовать себя злом.
— А что, если зла не существует, Аврора? Что, если существуют люди, иртханы, которые просто выбрали другой путь? И у них на то были причины? И нет, я сейчас говорю не об оправданиях, я говорю о ролях, который каждый для себя выбирает так, как чувствует.
— Вот поэтому я и не хочу быть злом. Не хочу его выбирать. Понимаешь?
Бен вздохнул.
— Понимаю. Для меня не имеет значения, будешь ты дальше танцевать или нет, кого ты станцуешь, и как. Я просто хотел, чтобы ты была счастлива, занимаясь тем, что заставляет твои глаза сиять.
Если бы не дети рядом, я бы его поцеловала. Весьма откровенно, но сейчас просто обняла и положила голову ему на плечо. В этом жесте было столько неприкрытого доверия, что Бен даже вздрогнул, а потом произнес. Еле слышно:
— Значит ли это, что наша война закончилась?
— У нас не было никакой войны, — так же тихо ответила я.
— А что было?
Я не знала ответа на этот вопрос и узнать мне, судя по всему, уже не грозило, потому что всколыхнувшееся внутри меня пламя незнакомым образом прокатилось по всему телу, превращая его в самую суть инстинкта. Я обернулась в тот же момент, как дети радостно завопили, а со стороны пустошей возникли драконы. Их было немного: пять или шесть, но все равно все волоски на моем теле разом встали дыбом, а я вцепилась в Бена.