Чрезвычайный и полномочный
Шрифт:
Итак, двадцать с лишним метров он уже преодолел. Это хорошо. Ему удалось проявить чудеса ловкости, прыгая с камня на камень, а ведь они были влажные и покрыты мхами. Еще лучше.
А дальше? Света почти нет, и, надо думать, в самой пещере с монстром на него можно не рассчитывать вообще.
Скверное дельце, с какой стороны ни посмотри.
Целью вылазки было подкрасться с Гренделю незаметно, пока он дрыхнет и, пустив в ход шпагу, сделать один-единственный укол в уязвимое место. Но Талиесин не учел многие особенности пещерного рельефа, которых не было в его видениях. Почему-то грот
Пророческие видения не показали Талиесину обстановку под землей, и только сейчас посол понял, насколько это важно.
Обливаясь потом, от которого одежда уже насквозь стала мокрой, виконт чувствовал, как перехватывает дыхание.
Из пещеры доносилась просто ужасающая вонь. Гнилое мясо, экскременты, собственный смрад монстра – такой «коктейль» мог свалить кого угодно. Будь здесь, к примеру, другой Грендель, ему бы не поздоровилось.
Самого героя мутило так, что морская болезнь казалась просто невинным развлечением.
Проведя рукавом по лбу, виконт подумал:
«Что ж ты здесь делаешь? Почему уверен, что именно ты и больше никто?»
Две половинки Талиесина, старая (изнеженная и пугливая) и новая (закаленная и храбрая) боролись некоторое время, пока новая не победила.
Рассудила она логически, что пути назад, если виконт не хочет вселенского позора, все равно нет. Следовательно, выход один: совершить подвиг, под которым подписался…
«А Черныш хотел пойти со мной! Ну и дурень же я…»
Виконт продвинулся в глубь земли еще немного. Глаза начали привыкать к темноте. Входа уже видно не было, благодаря еще и тому, что проход изгибался, словно кишка.
Каждый звук отдавался под сводами подземелья многократным эхом, хотя посол старался двигаться как можно осторожнее.
Идти было все тяжелее. Глаза привыкали, но рельеф «пола» оставался прежним. Карабкаясь по камням, Талиесин понял, что многие годы напрасно пренебрегал физическими упражнениями и не поддерживал форму. Даже лучшему фехтовальщику Тиндарии, то есть ему, явно недоставало здесь кондиции. Аристократ выдохся.
В изнеможении, почти ничего не соображая и чувствуя, как толща скал давит на мозги, Талиесин добрался до входа в пещеру.
Там он и свалился, уже не заботясь о том, что этим может разбудить монстра.
В голове Талиесина без устали гремела гномья кузница, кровь стучала в ушах словно зловещие бубны людоедского племени, а пот заливал не только глаза. Виконт был словно мокрая тряпка. К тому же тошнило не по-детски, и не блевал он только потому, что желудок оказался пустым.
Оторвав от камзола рукав (все равно вещь на свалку), Талиесин соорудил из него что-то вроде повязки, которой закрыл лицо. Двойная плотная ткань хорошо фильтровала вонищу – это все, что герой мог сделать на тот момент.
Полежав на влажных прохладных камнях, виконт немного пришел в себя.
Монстр его пока не съел – это как минимум обнадеживало.
«Что дальше?»
Талиесин закрыл глаза, сосредоточился и попробовал вызвать уже знакомые пророческие видения.
А практика в лице громадного чудовища сопела в обе ноздри.
Глаза Талиесина привыкли к темноте настолько, что теперь он без труда различал тушу лежавшего в позе эмбриона Гренделя. И – удача! – спина его была обращена к послу. И затылок, где, собственно, и располагалось единственное по-настоящему уязвимое место твари, тоже.
Пророческие видения показывали то же, что и раньше, но теперь у виконта возникли некие подозрения. Образы казались неполными, их последовательность неправильной. И словно что-то было упущено, не прочтено, не пронзено, если можно так выразиться, могучим провидческим взглядом.
Что именно? В чем тут может быть проблема?
Талиесин сделал несколько шагов по большому плоскому камню, что служил естественным спуском в пещеру, и только сейчас заметил, что с потолка просачиваются тоненькие струйки света.
Вот, оказывается, благодаря чему виконт видел здесь так хорошо. Дело не в каких-то вновь открывшихся талантах изображать из себя кошку.
Вынув из ножен свою шпагу, которая издала тихий, но обязательный «вшшихх!», Талиесин направился к монстру.
Вокруг Гренделя валялись обглоданные и расщепленные кости, запеклись лужи крови, лежали обрывки одежды и варварской боевой амуниции. Несколько куч чудовищного гуано источали весьма не тонкие ароматы. Судя по всему, Грендель не особенно заботился о гигиене своего жилища.
Наступив на помятый ржавый шлем, Талиесин заставил его загрохотать по камням. Эхо заметалось по пещере.
Посол замер, едва не поседев, и выпучил глаза.
Не хватало еще самому запороть все дело из-за какой-то ерунды!
«Смотри под ноги!» – завыл внутренний голос.
Снова утерев пот со лба, Талиесин продолжил путь. То, что он делал сейчас, не могло ему присниться даже в самом тяжелом похмельном кошмаре. Перед ним был самый настоящий монстр, из тех, о ком напропалую повествуют героические саги. На расстоянии вытянутой руки. И такой жуткий на вид, что хотелось просто зажмуриться. Вроде гуманоид, но только на первый взгляд, ввиду явных пропорций, но в остальном же существо, не поддающееся описанию.
Дрожа всем телом, виконт остановился возле головы Гренделя. Тяжелое сиплое дыхание вырывалось у монстра из легких и гоняло по пещере вонючий ветер. Виконта покачивало от его порывов.
«Так, еще раз… Уф… Наносим удар, разворачиваемся и бежим, потому как сдохнет он не сразу… А куда бежать? Добраться до выхода своим ходом не смогу и не успею, даже если там будет идеально ровный пол. Тогда где?»
Герой оглядел пещеру, с трудом различая детали обстановки в дальних углах, куда не добирался свет. Что там могло быть? Скорее всего, нагромождения камней, сталактиты и сталагмиты или еще что-нибудь в этом роде.