Что было бы, если бы смерть была
Шрифт:
– Так ты правда захотел вдруг остановиться, оглянуться, обрести себе точку опоры? Неужели ты, поцеловавший меня, именно женщину полагаешь точкой опоры?
Он крепко дернул Перельмана за руку и изрек вдруг на древнееврейском:
– Отдаёшь свое первородство за чечевицу.
– Пойдем в зал. Я хочу вернуть тебя тем, у кого забрал, – сказал ему Перельман.
– Ты думаешь, что меня получится «отдать»? – мог бы сказать мальчик.
На деле (и в этом виртуале) он произнес:
– Ты думаешь, что ты думаешь.
А ведь мог бы ещё сказать:
– Ты хочешь хотеть; но – с этого всё и начинается.
Не начинайте с начала!
Иначе начала качнутся
Совсем
И не игрушечным штормом…
Но станет тебе просторно.
То есть не станешь умнее
Или не станешь глупее:
Будешь вторником или средой
Посреди огромной недели,
Которой вдруг стало много!
Как волосок бороды
У старика Хоттабыча
Не твои исполняет желания,
Но их исполняют тобой.
– Не будем тревожить человеческих псевдо-гениев, ни живых ни мертвых: пусть говорят между собой и измысливают человечеству какую-никакую пользу, – сказал древнеримский мальчик и снова сильно (и даже несколько больно) дернул Перельмана за руку.
Конец ознакомительного фрагмента.