Что это значит: быть собой?

Мэнсон Дженни C.

Я чувствую себя в окружении людей не так уверенно, когда ничем не занимаюсь. Иногда я чувствую себя совершенно другим человеком. В компании с друзьями все идет хорошо, хотя иногда я замечаю, что после какого-то времени, проведенного вместе, я начинаю сожалеть о своей незащищенности. В одиночестве я могу чувствовать себя уверенно и непринужденно, но с ними я порой беспокоюсь, что сказала что-то не то или говорила слишком много. Со знакомыми, такими как родители других детей на школьной игровой площадке, я могу чувствовать себя неуверенно и неуместно, а с людьми, которые напоминают мне о моих родителях, я иногда чувствую себя как строптивый подросток!

Я думаю – мне говорили, – что я произвожу впечатление уверенного и независимого человека. Мне всегда очень трудно просить о помощи. Отчасти это обусловлено тем, что, увидев мою несостоятельность, люди,

как мне кажется, станут хуже ко мне относиться. Кроме того, это происходит еще и потому, что, оказавшись в трудном положении и протянув руку за помощью, я могу просто не найти ее, ее там не окажется, а я боюсь, что одной мне не справиться.

На самом деле, кое-что изменилось. Первое время, когда я осталась одна с маленькими детьми, я была на грани отчаяния. Я изо всех сил старалась справиться с ситуацией, моя жизнь стала ограниченной, я не делала ничего, кроме самых необходимых повседневных обязанностей. Я обеспечивала детям ежедневный послеобеденный сон и сама спала с ними каждый день. Очень долго я чувствовала, что не смогу найти в себе силы, если не буду спать днем. Я носила те же две пары спортивных брюк, которые были на мне во время беременности, потому что у меня не было ни времени, ни сил подумать о том, чтобы надеть что-нибудь другое. Я восхищалась матерями, которые выглядели эффектно, были изысканно одеты и накрашены. Я распределяла свои силы очень осторожно, поскольку не знала, на сколько меня хватит, а проблемы казались нескончаемыми: мои дети полностью зависели от меня, я была – я чувствовала себя – совершенно одинокой и должна была совладать со всем этим и обеспечить условия для выживания себе и своим детям.

Но мы смогли – одиннадцать лет! Сейчас моим детям одиннадцать и четырнадцать, и моя жизнь теперь настолько отличается от той, которая была раньше, что я не устаю удивляться. Конечно, ограничения до сих пор сохранились. Я пытаюсь что-то делать для того, чтобы наладить личную жизнь. В первые годы у меня не было на это ни времени, ни сил, ни желания. Потом я волновалась по поводу того, как это повлияет на моих детей. Как они отнесутся к тому, что я заведу с кем-то отношения? Я думаю, что та связь, которая возникает между родителем-одиночкой и его детьми, сильно отличается от того, что происходит в полноценной семье. В семье с обоими родителями отношения между двумя взрослыми людьми представляют собой часть жизненного опыта детей. Что касается родителя-одиночки, то в семье нет другого взрослого, с которым дети могли бы его делить – родитель полностью принадлежит им. Появление другого взрослого в их мире на более позднем этапе имеет совершенно другое значение.

Я очень четко осознаю, что в течение одиннадцати лет вынуждена была оставаться в рамках и подчиняться обстоятельствам. Я не позволяла себе думать, не говоря уже о том, чтобы пытаться, сделать что-то такое, что усложнило бы мою жизнь или сделало ее более напряженной так, чтобы не выйти за эти рамки – быть «довольной своей долей». Я отбрасывала любые желания, цели или отношения, которые считала «неподходящими».

Сейчас я разговариваю со своими детьми об этом и об отношениях между мужчиной и женщиной. Но я очень осторожна и, по правде говоря, страшно боюсь. Как человеку в возрасте сорока семи лет начать все заново?

Много раз в своей жизни я делала неправильный выбор, касающийся мужчин. Меня всегда привлекали те, кто – в том или ином отношении – вел беспорядочный образ жизни. Таким образом я не раз подтверждала сформированное еще в детстве ощущение, что для того, чтобы чувствовать себя комфортно, я должна заботиться о других людях. Часто это перемежалось с желанием найти кого-то, на кого можно было бы положиться, кто мог бы обо мне заботиться. Мне нужно было задуматься над природой отношений с этими мужчинами. Кто-то посоветовал мне подумать об этом как о составлении списка покупок перед походом в магазин. Запишите вещи, которые вам необходимы и которые вы хотите найти, и убедитесь в том, что именно их вы приобретаете. Не ходите за покупками голодным и без списка, иначе вы снова накупите шоколада и получите лишь мимолетное удовольствие. Но выработать притяжение на основе списка чувств очень трудно.

А далее следует секс – если я должна о нем написать, значит должна. После статуса девчонки-сорванца в подростковом возрасте превращение в девушку проходило для меня очень болезненно. Я долгие годы была лишена уверенности в своей привлекательности и опасалась обращать на себя внимание, особенно на свое тело, потому что мужчин оно могло «возбуждать». Я носила

бесформенную мешковатую одежду, скрывающую фигуру. Выход из дома через центральную дверь и прогулка по улице требовали от меня больших усилий. Это продолжалось примерно с двадцати до тридцати лет, даже после того, как я обнаружила силу своей сексуальности – при желании я могла привлечь мужчину своим телом. Но такая власть над мужчинами была не долгой. Вскоре я поняла, насколько мимолетна эта сила и что сексуальная близость не может заменить собой близость духовную.

Когда я стала матерью, мое отношение к своему телу изменилось. Тело приобрело другое назначение. Когда я гуляла по улице с ребенком в детской коляске, у меня были совсем другие ощущения. Я казалась себе бесполой матерью, а не сексуальной женщиной, и я не чувствовала себя такой уязвимой и застенчивой.

Мне потребовалось дожить почти до сорока лет, чтобы принять и даже полюбить свое тело. Я взяла за правило рассматривать себя в зеркале обнаженной, чтобы признать тело своим и увидеть его таким, каким оно на самом деле является. Я! Нравлюсь я себе или нет, лучше смириться с этим. Я начала по-другому одеваться – носить одежду, которая подчеркивала мою фигуру, и спокойно относиться к тому, что люди могут ее видеть.

Больше десяти лет я посещала психотерапевта. Это помогло мне пережить распад брака и выдержать первые трудности воспитания детей в одиночку. Помимо всего прочего, это привело меня к переоценке собственного «Я», к пересмотру своих отношений с родителями, детьми, братьями и сестрами, друзьями, любимыми мужчинами и, прежде всего, с самой собой.

Лия

Сны. Какие сны видят люди: черно-белые или цветные? Я пыталась определить это, но неприятные сны всегда кажутся темными. Это из-за того, что они неприятные, или они действительно черно-белые? И наоборот, счастливые сны на самом деле цветные, или они только кажутся такими, потому что вы видите приятные образы, включающие в себя безмятежные дни, когда солнце как будто светит целую вечность? Многим снится детство. Такие сны хронологически перепутаны – я часто вижу себя в родительском доме, но мои дети тоже находятся там. Может быть, это связано с тем, что подсознание не может представить себе жизнь без детей? Яркие, живые сны, особенно те, когда вы просыпаетесь и не можете понять, сон это или реальность. Иногда вам снятся люди, ушедшие из жизни, но сон настолько реалистичен, что вы уверены, вы видели их на самом деле.

Страхи. Такое множество, такое множество иррациональных страхов. С чего начать? Мосты. Однажды я проехала сто шестьдесят километров в сторону от своего пути, чтобы избежать необходимости проезда по мосту через Форт – когда дует очень сильный ветер, машина вынуждена ждать другой автомобиль и объединяться в пару, чтобы пересечь мост. Неужели кто-то действительно думает, что это внушит водителям уверенность? Их занимает только одна мысль: «Возможно, мою машину сдует ветром с моста…» Я никогда не слышала о случае падения автомобиля с моста, но… Терпеть не могу ездить в снег. Когда девочки были маленькими, это всегда их веселило, и чем больше они хихикали и дурачились, тем больше я волновалась. Очень напряженные поездки, и я все время была уверена, что мне придется нести ответственность за их преждевременную смерть.

Замкнутые пространства. Сильный страх быть похороненной заживо. Даже читать об этом страшно, и если герой попадает в такую ситуацию, я очень быстро пролистываю страницы. Остается только догадываться, что происходит на этих страницах. Я пытаюсь придумать, как можно удостовериться, что этого никогда не случится. По-видимому, единственным способом является выбор религии, которая разрешает кремацию сразу после смерти – никакого нахождения в морге или где-то еще в течение нескольких дней. Я не думаю, что можно полагаться на колокольчик, который использовали викторианцы, пока кто-нибудь не убедит меня, что он действительно им помогал [5] .

5

Викторианцы так боялись быть похороненными заживо, что перед погребением привязывали к пальцу покойника шнурок, который потом через специальное отверстие в крышке гроба соединялся с колокольчиком на поверхности могилы. В течение семи дней смотритель проверял могилу и слушал, не звонит ли колокольчик, свидетельствуя о том, что похороненный жив.