Что говорят лжецы
Шрифт:
Когда я регулирую напор на пульверизаторе с дезинфицирующим средством, Ребекка подскакивает ко мне и резко толкает в бок.
— Какого черта, Бекка?
— Качок, на двенадцать часов, — бормочет она, бросаясь к кассе. Я слышу, как она беспечно кричит: — Приветик! Что будете заказывать?
Вау, ее голос звучит на редкость жизнерадостно. Со смешком покачав головой, я начинаю разбрызгивать вокруг раковины дезинфицирующее средство, но меня останавливает низкий баритон, слышащийся со стороны кассы.
— Грей работает?
Я разворачиваюсь
— Кэл! — я делаю несколько удивленных шагов вперед. — Что ты здесь делаешь?
— Сегодня у меня была хренова куча учебы, и мне нужен перерыв. Перехватить немного кофеина, — говорит он, засовывая руки в карманы тренировочных брюк с заниженной талией, а затем смотрит вверх на доску с меню на стене. — Что тут есть хорошего?
Довольная, я не могу сдержать свой восторг.
— Ты в часе езды! Ты чокнулся?
У меня определенно кружится голова. Кэл смотрит в замешательстве, его щеки приобретают розоватый оттенок.
— Разве раньше мы не установили, что оба немного сумасшедшие?
Смех срывается с моих губ:
— Верно, подмечено.
Позади меня, Ребекка громко прокашливается:
— Кхм-кхм.
— Ой! Прости, Бекка. Кэл, это моя коллега Ребекка. Ей приходится мириться с моими ужасными навыками бариста. Бекка, это Кэл, мой друг. Он учится в СМУ.
— Кэл? Кэл? Парень Кэл?
Ох, дерьмо, точно. Я кидаю удивленный взгляд на Бекку.
— Ты подписана на меня в Твиттере?
— Все подписаны на тебя в Твиттере, — хихикает она.
Это новость для меня.
— Что ж, Бекка, это Кэл.
— Во плоти, — бодро добавляет Кэл, демонстрируя ей дерзкую ухмылку.
— Фух, что-то тут жарковато, — Ребекка краснеет, одетая в свою черную рубашку с воротником. — Хорошо. Почему бы тебе не сделать перерыв, пока у нас нет других клиентов? Если меня завалят заказами, — она закатывает глаза, — я позову тебя.
Я упоминала, как я чертовски люблю, люблю, люблю Ребекку?
— Хочешь посидеть немного? — спрашиваю я Кэла. Он прерывисто кивает. — Сделать что-нибудь для тебя по-быстрому?
— Хм... как насчет стаканчика лимонада с зеленым чаем.
— Одну секунду...
— Вообще-то, Грей, я сама сделаю, — говорит Бекка, подмигивая мне. — Присядьте.
Перерыв не будет длиться вечно. Ей не приходится повторять мне дважды.
— Не могу поверить, что ты здесь.
— Я тоже, — невозмутимо отвечаю я. — Я сел в свой пикап, чтобы попить кофе и продолжал ехать, пока не оказался здесь.
— Вот так просто, да? — Грейсон сияет, ее мегаваттная улыбка ослепляет, будто смотришь на солнце, и я с трудом могу устоять, глядя на нее.
— Гм, не воспринимай слишком серьезно, — заставляю себя говорить.
— Хм, ладно, — она откидывается на жестком деревянном стуле, ее туфля свисает с ноги, скрещенной с другой ногой. Она наклоняет
Я моргаю, затем отвожу взгляд.
— Прекрати, — наконец говорю я, когда Бекка отходит, поставив большой стакан лимонада с зеленым чаем на стол передо мной. Она ничего не говорит, но я вижу, как она только одними губами произносит «О боже мой», прежде чем развернуться и поспешить назад за стойку. — Должна сказать, Кэлвин, если ты пытаешься развеять слухи о том, что у меня есть парень, тогда ты делаешь только хуже, появляясь здесь.
— Мне кажется, ты сама разожгла больше слухов, появившись после матча на прошлой неделе.
— Хорошо, согласна. Но я бы снова поступила также, потому что поцелуй был... уф! — она ставит локоть на стол, положив подбородок на ладонь. — Кончики пальцев до сих пор покалывает.
Я игнорирую ее блаженный вздох и прочищаю горло.
— Я сказал тебе, что пришел сюда за кофе. — Она смотрит на лимонад и выгибает идеальную бровь. — Отлично, сексуальная бариста, тогда ты должна знать, я не пью кофе.
Ее взгляд смягчается, пока она наблюдает, как я играю с трубочкой.
— Твои синяки исчезают, — говорит она.
— Да, я знаю. Это тоже хреново. Никто не смеет спорить со мной, когда у меня двойные фингалы.
Грей привстает и наклоняется ко мне через стол.
— Дай, пожалуйста, свою руку.
Я кладу загорелую руку на стол. Она закатывает глаза.
— Не эту. Другую руку.
Сдерживая ухмылку, я кладу свою татуированную руку на столешницу и расслабляюсь, наблюдая, как она наклоняется вперед, пристально изучая рукав на моей правой руке.
Более десятка запутанных, ярких узоров переплетаются на моей коже, и она запоминает каждый. Я вижу интерес в ее глазах, вопросы. Но в отличие от других девушек, она не спрашивает. Ее пальцы с любопытством бродят по татуировке американского орла в честь моего деда, отдавшего долгие годы военной службе, что, в конечном счете, забрала его жизнь, цветок лотоса в честь победы в битве моей матери с раком и кельтский крест в честь моего шотландского наследия.
Я сижу, вытянувшись по струнке, изучая каждое выражение, появляющееся у нее на лице.
Она поглядывает на меня, а затем ее палец продолжает путешествие по чувствительной коже руки, и у нее в глазах появляется такой огонь, что у меня захватывает дух.
Не может быть, чтобы она так смотрела на меня.
Мы сидим в течение двадцати минут, когда Бекка подходит ко мне поговорить, подразнить и пофлиртовать. Ну, я заигрывала; он жаловался на это.