Что хочет женщина…
Шрифт:
– Если вздумаете овладеть мной, горько пожалеете об этом.
– Овладеть… Есть кое-что, о чем я желал потолковать. Собственно говоря, я мог бы многое сказать об этом. Не хотите знать все, что я хотел бы с вами сделать?
Шарлотта сумела только отвернуться, чтобы больше его не видеть. К сожалению, она не могла заткнуть уши.
– Это вы во всем виноваты! – продолжил Стюарт тем же неумолимым, мягким, как бархат, голосом. – Вы действительно произвели на меня впечатление в библиотеке. Вы спросили, взял бы я вас, если бы вы меня не остановили, и думаю, что ответил бы «да». Бог видит,
– Не нужно было пытаться использовать Сьюзен!
– Весьма резкое суждение. Я встретил ее при самых пристойных обстоятельствах и вел себя как джентльмен. Но конечно, вам это безразлично. Тот факт, что у нее есть деньги, а у меня нет, стал причиной вашей ярости. Разве это не лицемерие – желать, чтобы ваша племянница вышла за мужчину с деньгами, когда вы сами из кожи вон лезли, чтобы помешать мне сделать то же самое?
– Мне безразлично, выйдет Сьюзен за богача или за бедняка, – отрезала Шарлотта. – Я хочу, чтобы она стала женой человека, который любит ее, а не только ее наследство.
Шарлотта почти слышала, как он улыбается.
– Ах, да. Любовь. Я уже признал, что не люблю ее. Но собирался стать порядочным мужем. Сьюзен сделала бы меня богатым, а я был бы благодарен ей за это.
– Благодарность не основа для хорошего брака.
– А мне эта основа кажется более честной, чем многие другие, – спокойно ответил Стюарт. – Хорошее воспитание, семейные связи, земли и титулы… Благодарность, по крайней мере, дает мужу причину доставлять жене радости и после дня свадьбы. Какие бы недостатки вы мне ни приписывали, в их число не входит забывчивость или неблагодарность. Когда кто-то делает что-то ради меня или мне, я никогда этого не забываю.
Шарлотта расслышала в его голосе замаскированную угрозу и ощутила новый приступ страха. То безрассудство, которое она разглядела в нем раньше, проявилось вновь. Шарлотта сразу поняла, что Стюарт говорил правду. Он никогда не забывал платить долги как за оскорбления, так и за одолжения.
– Но теперь довольно об этом, – объявил он. – Давайте обсудим наши дела, леди Гриффолино. Я обязан вам за ваш небольшой спектакль той ночью. Должен сказать, вы прекрасно сыграли роль. Никто, кроме вас, не пытался соблазнить меня перед танцами.
– Почему вы вломились в мой дом? – спросила Шарлотта, желая отвлечь его от грешных мыслей. Оставалось надеяться, что он не попытается сделать с ней то же самое. Она была совершенно уверена в своей способности противостоять ему, когда могла управлять собственным телом. Но теперь, когда она лежала на спине, связанная, ее уверенность в себе заметно поубавилась.
Шарлотта прекрасно сознавала собственную женскую власть над большинством мужчин и имела преимущество в войне со Стюартом, поскольку точно знала, что он ее хочет. Но он отнял эту власть, лишив ее свободы и возможности делать кокетливые жесты, бросать кокетливые взгляды, очаровывать полуулыбками, которые она умела использовать против мужчин.
Он укоризненно прищелкнул языком:
– Нет-нет, вы задали достаточно вопросов. Больше, синьора, вы меня не одурачите.
Послышался слабый звук, и в темноте загорелся
Под ее взглядом Стюарт расстегнул верх рубашки и ослабил воротничок. Пиджак он уже снял и теперь сидел в одной белой рубашке и брюках. Он поймал ее взгляд, и его губы искривила еще одна неотразимая, дьявольская улыбка.
– Боги, никогда не видел, чтобы женщина выглядела такой фурией, как вы. Можно подумать, я действительно собирался силой овладеть вами.
– Это, – зловеще провозгласила Шарлотта, – похищение. В довершение ко взлому, грабежу и хитрой интриге с целью заполучить мою племянницу. Если немедленно не освободите меня, я поклянусь судье, что вы издевались надо мной самым жестоким и гнусным образом.
– Да? И каким же образом вы оказались в моей комнате? У меня есть двое абсолютно респектабельных знакомых, которые поклянутся, что провожали меня домой из кабачка в половине одиннадцатого. Буду просто счастлив позвать кого-то из них, чтобы он засвидетельствовал, что вы уже были здесь, когда я пришел, и что у меня не оставалось времени, чтобы добраться до вашего дома, похитить вас и привезти сюда. Так что либо вы пришли сюда добровольно, либо явились с незаконными намерениями. Представляю, как то или другое отразится на вашей репутации!
Шарлотта снова принялась осыпать его ругательствами и дергать за стягивавший ее запястья галстук, пока не заболели руки. Стюарт с легкой улыбкой наблюдал за ней.
– Буду представлять эту картину каждый раз, когда придется надевать этот галстук, – заявил он, когда она, уставшая, запыхавшаяся и взбешенная, немного угомонилась.
Стараясь сдержать гнев, Шарлотта подняла глаза к потолку. Она поняла, что Дрейк наслаждается каждым ее взрывом. Он в восторге от того, что сумел вывести ее из себя. Ей хотелось помешать ему радоваться, но как это сделать? Если она будет его игнорировать, кто знает, на что он способен, чтобы ее спровоцировать? И не в ее натуре лежать тихо и спокойно.
– Да, правильно, – кивнул Стюарт, подавшись вперед, чтобы лучше ее видеть.
Темные глаза Шарлотты сверкнули.
– Воспоминание о вас в моей постели навечно будет связано с этим галстуком.
Она ничего не ответила, но он почувствовал неистовство ее эмоций. Эта женщина красива, когда она спокойна и сохраняет самообладание. Но когда она сердится… о господи, что это за зрелище! Щеки раскраснелись, не стесненные корсетом груди подрагивают от каждого негодующего вздоха, глаза мечут молнии.
Его взгляд скользил по ее телу, вытянувшемуся на его кровати. Она была тоньше, чем он думал, хотя изгибы были приятно округлыми. Поскольку ее руки были подняты над головой, пиджак сбился на плечах и под подбородком. Стюарт протянул руку и стал расстегивать пуговицы.
– Уберите руки, – прошипела Шарлотта, пытаясь увернуться. Но Стюарт нахмурился и сосредоточился на пуговицах. Наконец последняя выскочила из петли. Под пиджаком была только тонкая полотняная рубашка. Он развел полы пиджака.