Что хранит океан

Ненецкий Сергей

Идея заинтересовала молодого американца Питера Трокморто-на - журналиста и подводника. И вот он уже у берегов Турции,там, где море отдало бодрумским рыбакам свою очаровательнуюпленницу. Раз за разом погружается Питер в воду, пока наконец ненаходит на морском дне старинную галеру. Окрыленный удачей оншлет в США телеграмму своим друзьям, и вскоре ему на помощьприбывает целая группа аквалангистов. В течение нескольких недель они буквально обшаривают все прибрежные воды, омывающие не-большой остров Ясси. Успех превзошел все ожидания: вместо однойгалеры было найдено целое корабельное кладбище - обломки при-мерно четырех десятков судов, затонувших здесь в разное время напротяжении двух с лишним тысячелетий. Здесь покоились и античноегребное судно, и старинный турецкий фрегат, и даже подводная лодка,навеки застывшая на грунте в годы второй мировой войны. Но почему все они избрали именно это место в качестве своего последнего пристанища? Ответ на этот вопрос стал очевиден, когда ныряльщики обнаружили поблизости коварный скальный риф, спрятавшийся на глубине всего

несколько метров: словно острый нож, он легко вспары-вал деревянные обшивки парусников, да и судам с металлическим кор-пусом мог нанести смертельные раны.

Особый интерес аквалангистов вызвал византийский грузовой ко-рабль, потерпевший крушение и ушедший на дно примерно четырнад-цать столетий назад: так, по крайней мере, показало тщательное изу-чение монет, керамики и других предметов, найденных водолазами на судне. Среди них оказались бронзовые весы, которые были обнаружены в капитанской каюте и на которых удалось прочитать выгравированное имя Georgos. Быть может, Георгосом звали капитана погибшего ко-рабля? В его каюте сохранились даже остатки трапезы - косточки маслин, орехи и панцирь омара. А вот промочить напоследок горло капитану, видно, не довелось: поданная к столу амфора с вином была запечатана воском. Но хотя поиски у турецких берегов длились еще несколько лет, получить ответна вопросы, связанные с биографией прекрасной незнакомки из Бодрума, подводные археологи так и не смогли.

Уж коли речь зашла об амфорах с вином, поведаем еще об одной находке, завершившейся дегустацией древнего напитка, выдержка которого намного превысила все мыслимые и немыслимые техноло-гические сроки. Во время работы одной из экспедиций Жака Ива Кусто на его знаменитою научном судне "Калипсо" у крохотного ска-листого островка Гран-Конглуэ, близ побережья Прованса летом 1952 года французские аквалангисты нашли на морском дне останки галеры, на палубе которой под слоем затвердевшего ила и песка среди прочего груза удалось обнаружить множество греческих амфор, некогда заполненных вином, а теперь - морской водой. Но однажды ныряльщикам попалась закупоренная амфора с сохранившимся со-держимым. Торжественно вскрывается пробка, и густая мутная жид-кость льется в стаканы: древнегреческое вино опробывают прежде всего сам Кусто и его помощник .Цальман.

Хотя морская вода не проникла в вино, алкоголя в нем уже не было. Едва пригубив напиток древних греков, вернее, то, во что он превра-тился за долгие столетия незапланированной выдержки, Лальман сразу же его выплюнул, зато Кусто неторопливо, словно коньяк, выпил свою порцию и так прокомментировал результаты дегустации: "Видно, не-важный виноград вырос в тот год..." Без особого удовольствия жидкость попробовали и некоторые другие - наиболее любознательные члены экспедиции, а остатки выплеснули из амфоры за борт. Правда, тут же и пожалели: нужно было, конечно, оставить немного экзоти-ческого античного напитка для химического анализа. К сожалению, все дальнейшие попытки найти хотя бы еще один сосуд с вином, успехом не увенчались.

Более удачливым в этом отношении оказался мексиканский ны

ряльщик, который в 1959 году, погрузившись вводу у кораллового

рифа в нескольких километрах от побережья штата Юкатана, нашел валявшуюся на дне бутылку с ромом. Напиток пришелся ему по вку-су, и спустя какое-то время он вновь отправился на добычу. И что же? На этот раз море оказалось необычайно щедрым, подарив своему гостю не только еще десяток таких же бутылок, но и золотые часы в придачу. Гравировка на крышке часов, где было указано "London'1738" и имя мастера, позволила более или менее точно уста-новить дату кораблекрушения. Кстати, внутри часов сохранился даже обрывок английской газеты, которая рассказывала своим чи-тателям о подвигах венгерского генерала Зекендорфа, отважно сра-жавшегося в том же 1738 году с турецкими войсками, а на обороте публиковала рекламное объявление лондонской аптеки, настоятельно рекомендовавшей пользоваться патентованными средствами от по-дагры и ревматизма.

Дальнейшая судьба бутылок с ромом двухвековой выдержки нам неизвестна, но, пожалуй, пора уже от алкогольных напитков перейти к закуске, также добытой со дна морского. Не желали ли бы вы отве-дать, например, рыбных консервов, которые, вполне возможно, пред-назначались для легионеров Юлия Цезаря, дислоцированных два тысячелетия назад в отдаленных провинциях Римской империи? Да-да, не удивляйтесь: амфоры с гарумом - так назывался ароматный рыбный маринад, считавшийся одним из любимых блюд древних римлян,- были обнаружены на дне моря у небольшой деревушки Альбенга, расположенной на побережье Лигурийского моря. Произош-ло это вскоре после второй мировой войны, однако еще задолго до этого до ученых доходили слухи о том, что местные рыбаки нет-нет да и вытаскивали невод с древними амфорами.Слухами всерьез заинтересовался профессор Нино Ламболья -директор Института по исследованию Лигурии. В Альбенгу быланаправлена группа водолазов, которые довольно быстро нашли на глу-бине около 50 метров античную галеру с множеством амфор напалубе и в трюмах. По просьбе ученого аварийно-спасательнаяслужба предоставила в его распоряжение судно "Артильо II", котороеи стало плавучей базой отряда подводников, занявшихся разгрузкойдревнего транспортного судна. Не прошло и двух недель, как из пучины было извлечено более тысячи амфор, причем большинство их оказались целыми и невредимыми.Ломболья и его помощники приступили к изучению амфор и ихсодержимого. К удивлению ученых, некоторые амфоры

были заполне-ны... сосновыми шишками. С какой целью? О назначении шишекоставалось только гадать, хотя гипотез на. этот счет предлагалосьнемало. Во многих сосудах находился более подходящий груз - орехи,кстати, неплохо сохранившиеся за двадцать столетий: ныряльщики судовольствием щелкали их в свободное от работы время. Однакобольше всего оказалось амфор с уже упоминавшимся гарумом, ко-торый изготовлялся во многих городах империи как для собственного потребления, так и для продажи в другие провинции и страны.Не только амфоры, но и множество других старинных вещей уда-лось извлечь из воды: сотни предметов бытовой 'утвари и личногообихода, детали судна, в частности неизвестно для чего служившее свинцовое колесо. Вполне закономерный интерес ученых вызвали три воинских шлема весьма необычной формы и некоторые другие элемен-ты снаряжения римских легионеров. Поскольку число находок мно жилось не по Дням, а по часам, решено было соорудить для ни^х спе-циальное музейное здание. Итальянская печать, широко освещавшая водолазные работы, назвала их итоги крупным достижением под-водной археологии. Но вместе с тем раздавались и голоса, критико-вавшие руководство экспедиции за целый ряд существенных промахов, в частности, за то, что не было. выполнено ни одного эскиза места находки, не сделано ни одной фотографии.

Последнее, замечание нельзя ^ыло не признать Справедливым: ведь подводное фото-графирование насчитывало к тому времени уже почти шесть десятилетий. В 1892 годуфранцуз Луи Бутан сконструировал и изготовил первую в мире фотокамеру для съемокпод водой, а через несколько месяцев успешно применил ее на практике. 8 1900 годуБутан заявил: "Я открыл новую область. Пусть теперь Другие вступают в нее, протаптывают новые тропы, добиваются новых успехов".Первым среди этих других оказался репортер одной из американских газет 'ДжонЭрнест Уильямсон, который спустя полтора десятилетия не только сделал фотосккмккпод водой, но и впервые создал подводный кинофильм. Однажды вечером, возвращаясьпо узкой улочке домой из редакции, он взглянул на небо и в лучах заходящего солнц?увидел необычную картину: "Над кривыми крышами и покосившимяся трубами выси-лось ясное зеленоватое небо"и меня охватило странное, ощущение, будто я стою ча днеморя среди руин открытого под водой города. На меня вдруг нашло здохнозекиесфотографировать подводный мир".Воплотить мечту в жизнь Уильямсону помог отец-владелец '.судоремонтногозаводика в штате Виргиния. Незадолго до того, как сына осенило вдохновение, Уил^м-сон-старший соорудил оригинальную камеру, предназначенную для наблюдений кспасательных работ на йебольших глубинах. Сферическая камера, снабженная иллю-минаторами, прикреплялась к барже с помощью широкого металлического цилиндра,идущего вниз: внутри него помещался трап, по которому можно было спуститься пкамеру и через который в нее поступал воздух. Это сооружение и решил использоватьдля подводных съемок Уильямсонмладший.Вскоре на столе редактора газеты "Виргиния пайлот" лежали снимки, запечатлевшие подводный мир, а в голове Джона уже зрел план съемок под водой кинофильма. Снимки были напечатаны в газете, и идея киносъемок- пришлась по душе голливудским магнатам: они тут же ассигновали немалые суммы для создания фильма, обе-щавшего вызвать фурор среди любителей становившегося на ноги кинематографа.

Спустя несколько месяцев в прозрачных водах побережья Багам-Ских островов закипела работа. В роли первых подводных киногероев выступили местные ныряльщики-туземцы, бросавшиеся на дно за мо-нетами. На пленку были засняты и коралловые рифы, и дивные во-доросли, и стаи рддб, и морские звезды. Но, хоть дело происходило в соленой воде, владельцы Голливуда сочли эти сюжеты пресными. Требовалось что-нибудь остренькое, душещипательное. И Уильям-сон решается снять на ^инопленку сражение человека с акулой.

Два туземца за солидное вознаграждение согласились на участиев подводной "корриде". В воду была спущена в качестве примарки мерт-вая лошадь, и акулы ни заставили долго ждать себя. Взяв в рукуогромный нож, один из смелБчаков отважно ринулся в воду. И хотя онблистательно провел бой и вонзил клинок а акулье брюхо, в кадр этасцена не попала: участники поединка в самый важный момент оказа-лись вне поля зрения неповоротливого объектива.Второй ныряльщик, как выяснилось, был не столь храбрым и предпочел прятаться от морской хищницы за лошадиной тушей. Но она не должна была появляться на экране, поэтому ничего путного снять не удалось. Тогда Уильямсон решился на подвиг: "Фильм я все-таки сделаю^заявил он кинооператору.- Буду драться с акулой йам". И вот натертый особой мазью, он, стоя на борту, выжидал, когда какаялибо из акул, а их рядом с наблюдательной фотосферой вертелось с дюжину, появится перед широким иллюминатором. Наконец, одна из "героинь" вошла в кадр, Уильямсон наполнил воздухом легкие и смело прыгнул за борт.

Пловец сразу оказался под акулой, которая, заметив его, тотчас вильнула хвостом и поплыла на "торреро" с разинутой пастью. "Огромная серая туша почти лежала на мне,-вспоминал позднее Уильяме.- Я помнил маневр, которым пользовался туземец, и решил повторить его. Отклонившись в сторону, я ухватил чудовище за плавник, стараясь не выпускать его из руки. Затем, изогнувшись, под-плыл под мертвенно-бледное брюхо, чтобы занять наиболее выгодное положение. После этого, собрав последние силы, нанес удар. Дрожь пробегала по моей руке, когда я чувствовал, как лезвие ножа вонзает-ся по самую рукоять в брюхо акулы. В следующее мгновение ее за-бившееся тело стало бросать меня из стороны в сторону. А потом -туман, сумятица, хаос..."