Что Кейти делала

Кулидж Сьюзан

Глава 12

Два года спустя

Было чудесное утро в начале июня. Теплый ветерок шелестел едва появившимися из почек молоденькими листочками, густо усыпавшими деревья, которые казались похожими на фонтаны зеленых брызг, взмывающих высоко в небо. Парадная дверь дома доктора Карра была распахнута настежь. Из окна гостиной доносились звуки фортепьяно — кто-то играл гаммы, а на крыльце, под распускающимися розами, прилежно склонялась над шитьем маленькая фигурка.

Это была Кловер, все та же маленькая Кловер, хотя с тех пор, как мы видели ее в последний раз, прошло уже более двух лет, и теперь ей было четырнадцать. Но Кловер никогда и не надеялась стать высокой. Глаза ее были все такими же голубыми и ласковыми,

а щеки — розовыми, как яблоневый цвет. Но темные косички были уложены на затылке в круглый тугой узел, а нежное лицо обрело почти женское выражение. Старая Мэри твердила, что мисс Кловер становится настоящей леди, и «мисс Кловер» также вполне это сознавала и была невероятно довольна. Ей нравилось укладывать волосы в высокую прическу, и она строго следила за тем, чтобы подол ее платья закрывал верхнюю часть ботинок. Она также отказалась от прежних оборок вокруг шеи и носила вместо этого строгие воротнички и маленькие манжеты на красивых пуговках, пристегивающиеся к рукавам. Эти пуговки были подарком кузины Элен и нравились Кловер больше всего. Папа уверял, что она даже спать без них не ложится, но, конечно, это была лишь шутка, хотя никто никогда не видел ее без этих пуговок днем. И сейчас, сидя за шитьем, она часто на них поглядывала, а время от времени откладывала свою работу, чтобы придать им более выгодное положение или просто любовно потрогать их указательным пальцем.

Вдруг хлопнула садовая калитка, и из-за угла дома выбежал Фил. Он стал совсем большим мальчиком за эти два года — прелестные детские локоны были отрезаны, а прежние платьица уступили место куртке и брючкам. Он что-то держал в руке. Что именно, Кловер было не видно.

— Что это у тебя? — спросила она, когда Фил подбежал к крыльцу.

— Я иду наверх, к Кейти, чтобы спросить, спелые они или нет, — ответил Фил, показывая несколько ягод смородины с чуть заметными красноватыми прожилками.

— Конечно же неспелые! — сказала Кловер, взяв одну из ягод и положив ее в рот. — Разве ты сам не чувствуешь — по вкусу? Зеленее не бывает!

— Ну и что! Если только Кейти скажет, что они спелые, я буду их есть, — заявил Фил с вызовом, входя в дом.

— Зачем это Фил пошел наверх? — спросила Элси, выходя из двери гостиной и глядя вслед поднимающемуся по лестнице Филу.

— Узнать, спелая ли смородина и можно ли ее есть.

— Как он теперь стал осторожен — всегда спрашивает! — заметила Элси. — Боится получить новую порцию английской соли.

— Думаю, что так, — отозвалась со смехом Кловер. — Джонни говорит, что то была самая ужасная минута в ее жизни когда папа окликнул их из окна и они увидели его с ложкой в одной руке и бутылкой лекарства в другой!

— А Дорри, — подхватила Элси, — держал лекарство во рту, а потом убежал за угол дома и выплюнул. Папа сказал, что очень хотел заставить его проглотить вторую ложку соли, но потом подумал, что бедный Дорри и так дольше всех держал во рту эту горечь, и не стал давать ему новую порцию лекарства… Это было ужасное наказание — эта соль, правда?

— Да, но и очень благотворное — ни один из них с тех пор не трогает зеленый крыжовник… А ты уже кончила играть гаммы? Кажется, час еще не прошел.

— Нет, не прошел — всего двадцать пять минут. Но Кейти велела мне не сидеть на месте больше получаса подряд. Она говорит, что нужно встать и пробежаться, чтобы отдохнуть. Вот я и собираюсь дважды пройти до ворот и обратно. Я ей обещала. — И Элси направилась к воротам, быстро хлопая в ладоши то перед собой, то за спиной.

— А что это Бриджет делает в папиной комнате? — спросила она, во второй раз вернувшись к крыльцу. — Она вытряхивает что-то из окна. Разве слуги наверху? Я думала, они убирают столовую.

— Они делают уборку и наверху, и внизу. Кейти решила, что раз папы нет дома, будет очень удобно выколотить оба ковра. И обеда сегодня не будет — только хлеб с маслом, молоко и холодная ветчина, и есть будем наверху, в комнате Кейти, так как Дебби тоже помогает

убирать, чтобы все поскорее кончить и не мешать папе, когда он вернется. А еще, видишь? — Она показала свое шитье. — Кейти шьет новую наволочку на папину подушечку для булавок, а я подрубаю оборочку, чтобы обшить ее кругом.

— Как ты красиво шьешь! — сказала Элси. — Я тоже хочу чем-нибудь украсить папину комнату. У меня есть салфеточки и коврики для умывальника, но та салфетка, что для мыльницы, еще не закончена. Как ты думаешь, Кейти позволит мне не играть гаммы в оставшиеся полчаса? Тогда я смогла бы доделать эту салфетку. Пожалуй, я схожу и спрошу ее.

— Она звонит! — воскликнула Кловер, когда со второго этажа донеслось слабое позвякиванье колокольчика. — Я сама спрошу ее, если хочешь.

— Нет-нет, позволь мне пойти. Я узнаю, что ей нужно.

Но Кловер уже была в передней, и обе девочки, бок о бок, помчались наверх. Между ними часто было небольшое соперничество, кто из них отзовется на звонок Кейти. Им обеим так нравилось услуживать ей.

Когда они вошли в комнату, Кейти двинулась им навстречу. Не на ногах — это, увы, все еще оставалось отдаленной надеждой, — а в кресле с большими колесами, в котором она самостоятельно могла передвигаться по комнате. Это кресло очень облегчило ее жизнь. Сидя в нем, она могла добраться до шкафа или комода и сама взять то, что ей было нужно, никого при этом не беспокоя. Начать пользоваться этим креслом она смогла лишь недавно. Доктор Карр рассматривал эту перемену как благоприятный признак улучшения ее состояния, но никогда не говорил об этом самой Кейти. Она уже сумела привыкнуть к своей новой жизни в качестве инвалида и даже умудрялась не унывать, так что, по мнению доктора Карра, было неразумно волновать ее, порождая надежды, которые могут в конце концов привести к новым разочарованиям.

Кейти встретила девочек веселой улыбкой и сказала:

— Это ты мне была нужна, Кловер! Я так беспокоюсь, что Бриджет будет трогать вещи на папином столе. Ты же знаешь, он любит, чтобы все всегда оставалось, как он положил. Пожалуйста, пойди и напомни ей, чтобы она ничего не перекладывала на столе. А когда ковер выбьют и снова положат на место, будь добра, вытри сама пыль со стола, чтобы я могла быть уверена, что все вещи снова возвращены на свои места. Хорошо?

— Конечно, я все сделаю! — ответила Кловер, которая была прирожденной домохозяйкой и которой очень нравилась роль премьер-министра принцессы Кейти. — Может быть, мне захватить и принести тебе подушечку для булавок, пока я буду там?

— Да-да, пожалуйста! Я хочу примерить наволочку.

— Кейти, — сказала Элси, — мои салфеточки почти готовы, и я хотела бы дошить их, чтобы положить на папин умывальник до его возвращения. Можно мне сегодня больше не играть гаммы, а вместо этого прийти сюда с шитьем?

— Ты думаешь, что у тебя хватит времени разучить новые упражнения, прежде чем мисс Филлипс придет к тебе?

— Думаю, что хватит. Следующий урок музыки только в пятницу, ты же знаешь.

— Ну, тогда, я думаю, можешь заняться шитьем. Только Элси, дорогая, сбегай сначала в папину комнату и принеси мне верхний ящик из его стола. Я хочу сама навести в нем порядок.

Элси охотно бросилась исполнять поручение. Вернувшись она поставила ящик на колени Кейти, и та начала вытирать пыль с лежавших в нем вещей и аккуратно укладывать их. Вскоре к девочкам вернулась и Кловер.

— Вот подушечка, — сказала она. — Теперь мы мило и спокойно проведем время втроем, правда? Я люблю такие дни, когда никто к нам не приходит и не мешает.

Лишь только она сказала это, как кто-то постучал в дверь.

— Войдите! — откликнулась Кейти.

В комнату вошел высокий широкоплечий паренек, с серьезным и выразительным лицом, осторожно держа в руках небольшие настольные часы. Это был Дорри. Он очень вырос и похорошел с тех пор, как мы видели его в последний раз, и стал гораздо умнее и благоразумнее во многих отношениях. Среди прочего у него обнаружились большие способности к механике.