Что мне думать завтра
Шрифт:
– Вы действительно склоны так думать?
– Я бы сказал, что это действительно нужно.
– Ну хорошо, – и Олег поставил свою подпись, – держите.
– Премного благодарен.
– Желаю вам в дальнейшем успехов.
Они обменялись рукопожатием, искренними улыбками. И никто из них не остался от этого ни с чем. Как раз оба получили то, что и хотели.
9
– Марго, ну ты что, все еще обижаешься на меня?
– Это так неприятно.
– Ну а что ты ожидала? Ты же только и сидишь дома. И никуда не выходишь
– Неправда!
– Правда!
– Да что вы можете мне об этом сказать, – почти полушепотом произнесла Марго.
– Все равно придется жить со всем этим. Нужно успеть подстроиться, а иначе потом будет сложно.
– Но я не могу.
– Поэтому я здесь с тобой, чтобы поддержать тебя, – Алена подошла к подруге, обняла ее, положив голову ей на плечо.
Хоть и Марго было приятно от такой заботы. Но образ недопонимающей ее подруги постоянно возникал. Отчего она сомневалась во всех этих алениных намерениях, стараниях. Она не могла понять: а это действительно то, что ей нужно. Вся эта помощь от подруги казалась унизительной, еще так не хотелось, чтобы она была права в том, что делает, это бы означало, что она лучше разбирается в ситуации, в ее проблемах. Нужно от нее сейчас отделаться. Она так не к месту.
– Ты бы могла бы не так сильно навязываться, – сказала Марго и отошла.
Алена почувствовала эту холодность и свою ненужность.
Алену поразило это отношение, тогда как в ее голове складывалось все иначе. Что она помогает подруге, и та должна быть ей благодарна. Это несоответствие вывело ее.
– Знала бы ты, Марго, как мне надоело с тобой возиться! Я постоянно пытаюсь сводить мосты, а ты все разрушаешь. Что с тобой стало?
– Да кто тебя об этом просит? – довольно холодно и отрешенно отвечала Марго.
– Никто. Но все-таки столько дружим вместе с самого детства. И вот так вот резко разойтись. Жалко как-то и обидно. Причем я не могу понять причины, по которой ты так отдаляешься от всех.
Марго и сама в этот момент подумала: а действительно, почему. Но она уже решилась на то, что ей нужно сейчас уйти от Алены, напомнив себе об этом. Но и что-то противоположное ее намерению давало чувствовать ей, что то, что она собирается сделать, будет напрасным и неудобно. И от этого она теряла ту прежнюю решительность, с которой она собиралась так поступить с подругой.
Но все же она сказала себе: «Нет. Все-таки я уже решилась на это».
– Алена, ты такую чушь несешь, – и уйдя от нее, она скрылась в толпе людей, которые пришли на похороны.
Марго было плохо, но не от того, отчего ей хотелось, чтобы ей было плохо.
Затерявшись в этой толпе, она не понимала, куда идет. Но перестав об этом беспокоиться, она покорилась этому движению и шла вместе со всеми. Толпа то продвигалась вперед, то останавливалась, то опять продвигалась и снова останавливалась, пульсируя в каком-то своем ритме. Все, кто находился в ней, подчинялся невольно этой инерции.
Людей было много. Поэтому довольно долго вся эта вереница продвигалась к могиле покойного. Когда Марго уже сама была близка к нему, перед ней люди
Каждый подходил по очереди. Марго, понимая, что и очередь до нее дойдет, вообще не хотела всего этого. Она и не задумывалась об этом. Странно увидеть себя на том месте, где все эти люди преклоняются. И тут она вспомнила, зачем она сюда пришла с Аленой. Конечно же, не ради самого блогера. Как и большинство здесь находящихся. Ей хотелось избавиться от того внутреннего барьера, который сковывал ее. Как говорила Алена, ей нужно было раскрепоститься.
И теперь, смотря на то, как это делают другие, она задумывалась о том, что, быть может, ей это поможет. Несомненно, что просто так она бы не стала этим заниматься. Но если это может ей как-то помочь с ее проблемой – как ей это казалось. То почему бы не воспользоваться.
Немного волнительно это было, но видя, как это делают другие со спокойствием и вполне что-то обыденное, и когда кто-то совершает свой обряд, со стороны все смотрят на это без какого-либо осуждения. Значит, и если она сделает то же самое, это будет выглядеть вполне естественно.
Когда очередь дошла до нее, она не сразу сдвинулась с места, а стала оглядываться и всматриваться в лица людей, чтобы прочесть в них – а это нормально, если она подойдет к могиле за тем, за чем и другие подходили. В лицах людей ничего не было неодобрительного, они лишь ждали, когда она уже, наконец-то, подойдет, чтобы не задерживать очередь.
Ей стало спокойнее, хоть и по-прежнему непривычно. Она понимала, что ей незачем не доверять этим людям, что именно сейчас, именно среди этих людей она не будет осуждаема за свой внешний вид, за свои поступки. И тогда она подошла к надгробию, не стесняясь и позволяя себе прилюдно этой минуты навеянной набожности.
Почувствовав эту свободу, исходящую от людей, которые ее окружали и которые позволяли ей своим сочувственным расположением к ней, как ей это виделось, впервые ощутить себя нужной, и что она нормальная как все. Что она среди таких же людей, как она, которые кажутся смешны, нелепы со своими мыслями, со своим мировоззрением, которые так же не вписываются в эти реалии. Только среди них она могла почувствовать себя небезнадежной.
Она так хотела высказать свои чувства, расплакаться, осознавая, что и это для них было бы нормально. Она вся была преисполнена благодарности. И тут до ее ума дошел образ блогера. Теперь она знала, кому она должна быть благодарна. И для нее его смерть стала более осмыслена. Она поняла, почему это произошло.
«Боже, как же хорошо, что он умер. Это пожертвование было ради нас!»
Чувства накатывали, к горлу подступает ком от одной лишь этой мысли, которая теперь для нее станет истиной. При таком сильном переживании ей открылась еще одна мысль. Она поняла, что ей нужно поддерживать и помогать другим людям. Только пока не ясно было, чем бы она могла заняться, чтобы осуществить это.