Что мне думать завтра
Шрифт:
«Ах вот оно что, – подумал Сергей, – к этому все велось. Школа какая-то, какой-то смысл из пятнадцати слов. Ничего непонятно. Вроде, предлагает работу, но в чем ее суть не ясно. Сложно соображать и понять. Большое количество информации, которую невозможно осмыслить. Видимо, специально, чтобы загасить разум, чтобы я не задумываясь принимал на веру. Разводит он меня. Можно, конечно, поспрашивать его, уверен, не ответит. Но какой в этом смысл. Поэтому пока промолчу, и посмотрим, как дальше он будет действовать».
Видно было, что старик ожидал от своего собеседника какого-то ответа, пристально
Сергей продолжал молчать и не подавал виду. Тогда старик продолжал рассказывать что-то еще.
– В школе я как-то писал стихи, – опять улыбка, снова делится откровением, – и дал стихи своей учительнице. Чтобы оценила. Так она… как это тогда называлось. Союз писателей. Она сказала, что в этом союзе писателей никто так не пишет. Совсем искусство уже стало не тем.
Он остановил свой рассказ и опять стал смотреть на Сергея. Сергей так же молчал, ничего не отвечая ему.
«Так смотрит на меня. «Читает» меня, пытается найти хоть какую-то зацепку, чтобы понять: мне это вообще интересно, что он мне рассказывает. А мне как раз интересно, как он будет разрешать эту ситуацию, с таким неподатливым клиентом. Кстати, нужно обратить внимание, что одет он довольно просто – брюки, пиджак, – все это создает тот образ интеллигента, учителя, даже его эспаньолка, еще нацепил значок себе на грудь. Не знаю, но, может, тоже для образа, как раз значок их псевдошколы. Ладно, немного ему помогу».
– Не совсем понял, что от меня требуется?
– Мы из архивов будем доставать разные научные работы. Только надо будет договориться. А то – хлоп. Можно и гулять. Ты пишешь фантастику или детектив. Нужно будет эти пятнадцать слов, в которых заключен весь смысл, разбросать по всему произведению. А читатель их найдет. А то я даю нынешней молодежи задание. Излагаю такой-то тезис. Меняю местами. И они не могут мне его пересказать, – с восторженным удивлением он это произнес, откинувшись на спинку стула. – Я в шоке! Ну так вот. Мне нужно дать эти слова. Это уже мы их составляем, – он достает из кармана бумажку с этими словами, буквально на секунду показывает и убирает обратно, не дав рассмотреть, – ну а там мы составляем договор. Нужно будет внести некую сумму для начала. Ну сейчас пока. Это мне нужно будет обратиться к своему составителю. Вот. А потом мы будем ходить к издателям и предлагать им свои услуги. А они за такую работу неплохо платят, между прочим. Только у нас желательно работать по регионам. А то в Москве и так много. Нужно на периферии. Так сказать, развиваться. Ты, кстати, сколько зарабатываешь?
– Нормально зарабатываю.
– Э-э, нормально – это все относительно. У каждого свое нормально.
Ждет, пока Сергей что-то скажет, а он молчит. Но старик на этом не остановился. Он продолжил дальше рассказывать, и так это длилось час, а может, и больше.
Сергей все это слушал и думал:
«Невольно пытаюсь вдуматься в его слова, хотя понимаю, что делать этого не надо. Из-за чего теряю концентрацию и внимание. Тяжело его слушать. Слишком много болтает того, что осмыслить самому невозможно. Но интересно не это. Во мне проявляется совесть. Сколько
Дед обратился к нему.
– Ну так что, что ты решил?
– В смысле? – не совсем поняв его, спросил Сергей.
– Ты согласен на мое предложение?
Проблема в том, что Сергей, оказавшись на этом распутье, потерял свою уверенность, и вся его неприступность и самообладание стали уходить, из-за чего он сам себя раскрыл. Старик увидел, что Сергей только сейчас стал подавать признаки того, что он не может решиться. И что тут он стал уязвимее. Это дало ему повод, что еще есть шанс убедить его принять предложение.
– Иду я как-то с работы, а на встречу мне идет моя знакомая. Вся такая радостная, счастливая. Видно день задался. Но я все же решил узнать у нее, отчего ей так хорошо. Так она мне говорит, что у нее дочь, когда подавала свою книгу в издательство – взяли ее. И теперь ходит радостная за дочку, что не зря подала. А то поначалу сомневалась. А тут видишь – радость какая.
Старик замолк и все ждет от Сергея ответа. Он уже тарабанит пальцами по столу, проявляя свою нетерпимость и усталость, смотрит по сторонам и уже хочет, чтобы скорее это закончилось.
«Да я уже понял к чему ты клонишь, – подумал Сергей, – но решится я все никак не могу. Не могу сказать – ни да, ни нет. Зачем я это все устроил? Пытался проверить, есть ли во мне еще бог? Но еще больше не могу с ним согласиться».
Старик, понимая, что дело никак не идет, а терпения уже нет, так как час с лишним прошло уже. Решил задать резкий вопрос, чтобы понять, есть ли смысл продолжать.
– Парень, ты хоть что-нибудь понял? – его голос перестал быть таким дружелюбным.
Сергей поднял голову, – так как он сам чувствовал себя уставшим после такой длительной промывки мозгов, – и ответил, как будто потеряв надежду.
– Нет.
Старик, сдерживая эмоции, выдохнул, но на этом он не закончил, выказывая свое умеренное недовольство.
– Ладно, заплати мне за мое потраченное время и ступай. Заплати, сколько считаешь нужным. Тысячу, две.
И тут у Сергея сорвало.
– У меня нету наличных, только карточка.
– Там есть банкомат. Выйдешь сейчас из стеллажей, свернешь налево и сразу увидишь его.
Сергей уже собирался уходить.
– Постой, парень. Щас дам тебе мою карточку, а на нее переведешь.
«Как же предусмотрительно. Чтобы не сбежал. Хотя и не совсем понимаю, как ему переводить эти деньги. Забавно не это, а то, что я все еще понимаю, что меня разводят, а я все равно готов заплатить ему. Реально решился заплатить ему за его проделанный труд. Ведь он столько времени потратил на меня. Что за бред».
Старик все искал какую-то карточку в боковом кармане пиджака, во внутреннем, но никак не находил. Потом он вспомнил, что надел не тот пиджак.
– Не волнуйтесь, – сказал Сергей, – сейчас я схожу и сниму деньги.