Что мне приснится
Шрифт:
Удачный вариант для того, кто ищет для себя тайное место, и кто сам представляет угрозу большую, чем лесные звери и блуждающие огоньки.
– Судя по тому, что было мне сказано, там будет опасно. Мне нечего бояться за свою жизнь - я могу спастись из любого положения, пробиться из любого окружения - но если мы хотим изучить это место в поисках ответов, нам понадобятся спутники.
Я с изумлением уставился на него.
– Спутники? И как же мы ими обзаведемся?
– Деньги, - ответил Орест спокойно.
– В них у нас с тобой, по счастью, недостатка нет. Щедрыми обещаниями можно для какого угодно дела найти отчаянных людей - то есть как раз таких, какие нам и нужны.
Я кивнул.
–
Теперь Орест посмотрел на меня с удивлением.
– Какое внимание может привлечь шайка разбойников, собирающаяся на дело? Такое тут случается каждый день, бывает, что и с ведома местных властей.
Я покачал головой и отпил из своей кружки.
Мое внимание привлекли звуки игры на гитаре. В дальнем конце зала находился небольшой деревянный помост; на нем сейчас располагались двое, молодые мужчина и девушка, играли оба. Это была негромкая, красивая мелодия, рождавшая ощущение сладкой грусти. Потом они запели: сперва мужчина, низким звучным голосом, потом девушка - высоким и нежным, и в конце они пели вместе. Посетители примолкли, и каждому были слышны слова этой песни:
В пыльном плоскогорье
Тень дрожащая растёт...
Скрыл ее ветвями
Ядовитый креозот.
Ее шипы чарует
Калёный солнца диск,
И когда ее я тронул,
Пальцы до крови ожглись.
В тишине ночной,
Когда разлился лунный свет
Я гуляла меж растений
Чтоб увидеть их расцвет.
Меня объял неясный голод,
В странный танец мир пошел,
Упала я в колючий куст
Где ты меня нашел.
В час когда в последний раз
Солнце греет змей в лучах,
Кошки с гор придут
И твой разроют прах.
Восстань затем навечно
Со мной в тиши песков,
Ты глаза от лжи избавишь
Как я руки от оков.
Когда песня закончилась и прозвучал последний аккорд, я захлопал, как и многие другие. Я перевел взгляд на Ореста; он улыбался, как я уже научился понимать - самому себе. Я понял, что он думает о нашем предстоящем походе.
– Для тебя это все игра.
Орест радостно подался вперед, как будто я угадал его сокровенные мысли, которыми он давно хотел поделиться, но когда он заговорил, его голос был предельно серьезным:
– Игра? Каждый ребенок знает, что игра - занятие благородней, чем труд. Но ценность игры заключена не в ней самой, ее определяет ставка. В играх, где побеждает более сильный и умелый, достаточной ставкой служит радость победителя и унижение проигравшего. Не может быть ставки дороже жизни, и радости большей, чем радость того, кто избежал смерти,
Эти слова достойны сумасшедшего, подумал я. Надеюсь, их никто не услышал.
Орест улыбнулся.
Глава третья
Часть первая
Дальше всех от родных мест судьба забросила Сами - он был из Хельвете. Эта немирная, негостеприимная (в отличие от ее обитателей - если хельвет при первой встрече не насадил тебя на кинжал, то, скорее всего, вы станете добрыми друзьями) земля располагалась у подножия великих гор на крайнем северном пределе не только страны, но известного людям мира. Некоторые утверждали, что перед достигнувшим горной вершины открывается простор ледяного океана, которому даже с такой высоты не видно края; из тех, кто спускался по северным склонам, чтобы его исследовать, не возвращался никто.
Хельветы долго и ожесточенно отстаивали свою независимость, но еще в давние времена империи вынуждены были покориться - по крайней мере, на словах. На деле эти гордые и немирные люди резали прибывавших с юга сборщиков налогов так же часто, как и друг друга.
Судя по тем его землякам, с которыми мне доводилось сталкиваться, Сами был типичным хельветом. Рослый, крепкий и по-своему красивый, он старался держаться сдержанно, изображая уверенное в себе достоинство, но при этом мог вспылить из-за любой мелочи. На вопрос о своем прошлом он с простодушной гордостью ответил, что с детства мечтал стать разбойником - в его краях это самое почетное ремесло из всех, какими может заниматься мужчина.
Знакомые Ореста, с помощью которых мы набирали людей для нашего предприятия, - сами, судя по внешности и манерам, те еще головорезы - отзывались о хельвете как о "честном" и бывалом бойце. Все детали мы сохраняли в тайне, сообщив только, что предстоит рискованное дело в безлюдных землях; недостаток сведений пришлось щедро компенсировать обещанным вознаграждением. При этом казалось, что Сами привлекли не столько деньги, сколько сама необычная, но наверняка опасная задача.
Договаривался с ним, как и со всеми остальными, в основном Орест; Сами, однако, вскоре предпринял попытку разговориться со мной. Я старался вести себя как можно более дружелюбно, но он все-таки уловил, что я испытываю какое-то неудобство, и после этого соблюдал между нами дистанцию. Я не обольщался на этот счет: Сами так поступал не ради меня, а ради себя, посчитав, видимо, что я не от мира сего, и что со мной лучше дела не иметь.
Антонина, как он не преминул сообщить при первой же возможности, сюда занесло из Шеола, столицы страны. Его семья якобы была последней ветвью одного из старейших аристократических родов - странно, что прежде я о них никогда не слышал...
Со временем утратив свое влияние и богатство из-за конкуренции с новой элитой из числа предпринимателей и чиновников, его семья была вынуждена существовать за счет званых обедов и мелких подарков со стороны тех, кто считал престижным поддерживать знакомство с представителями столь знатной фамилии - каковых тоже становилось все меньше и меньше. Младший из сыновей, Антонин рано покинул семью, чтобы не быть для них обузой. В свое время благодаря помощи, оказанной дальними родственниками, Антонин получил достойное аристократа образование, особые успехи делая в искусстве владения мечом. Мечтой юноши стало вернуть своему роду прежнее положение; делать карьеру среди торгашей и счетоводов он не считал возможным, и потому решил продавать свой меч тем, кто больше заплатит.