Что нас ждет, когда закончится нефть, изменится климат и разразятся другие катастрофы XXI века.

Кунстлер Джеймс Говард

Глобальная Катастрофа и торговля

За последние полвека сельское хозяйство благодаря экономике дешевой нефти достигло гигантских масштабов производства и усвоило корпоративные способы организации. Наряду с ним и торговля вышла на колоссальный уровень в результате появления монополистических акционерных предприятий, которые безжалостно разрушали сложные местные и региональные системы экономической независимости. Глобальная Катастрофа все системы выведет из строя. Крупные торговые центры розничной торговли зачахнут и погибнут. Они просто не смогут существовать в условиях Глобальной Катастрофы, когда исчезнет их главный источник процветания. Например, сеть универсальных магазинов «Уолл-Март» в Америке не сможет получать прибыль от своего «магазина на колесах», когда цена на нефть начнет колебаться (при этом с постоянным

повышением), а объемы поставок значительно уменьшатся. «Уолл-Март» и подобные ему титаны не смогут больше поддерживать отношения с поставщиками в Китае, когда с этой страной начнется борьба за нефть или когда азиатские морские пути будут закрыты из-за создавшегося положения. Даже если «Уолл-Март» смог бы закупить промышленные товары по очень низкой цене где-нибудь еще, возможно, просто некому будет покупать эти товары, когда средний класс превратится в бедный, а современная схема потребительского кредитования выйдет из строя.

Идея о потребительской культуре погибнет вместе с сетевыми магазинами. Больше не порадуют глаз изобилие товаров и круглосуточные магазины — типичные явления конца XX века. Мы начнем с ностальгией вспоминать эру огромных супермаркетов. Но торговля останется. Мы все еще будем покупать и продавать. У нас появится нечто вроде средства обмена. Но прошлое уже не вернется.

Придется перейти на кустарное производство, в основе которого лежит ручной труд. От многого, к чему мы привыкли за последние 50 лет, придется отказаться. Ведь почти все, что окружает нашу повседневную жизнь — инструменты, приборы, краски, химические препараты, строительные материалы, лекарственные средства и особенно пластик, — произведено напрямую из нефти или природного газа.

Нам нужно будет обеспечивать себя предметами первой необходимости самостоятельно. Но понятие «предметы первой необходимости» очень растяжимое. У каждого человека свои предметы первой необходимости. Трудно предугадать, но я думаю, что по уровню комфорта наша жизнь будет немного лучше, чем в XVIII веке. Даже если мы не сможем иметь все необходимые вещи, мы сохраним основные знания, которыми не обладали в прошлые времена. Например, мы знаем, что многие болезни вызываются микроорганизмами, а не фазами луны или дьяволом. Уже одно это дает нам огромное преимущество.

Не исключено, что одной из основных деятельностей во время Глобальной Катастрофы станет ремонт и перепродажа личных вещей.

Коммерческие предприятия развалятся. Единственной корпоративной организацией, которая, возможно, выживет во время Глобальной Катастрофы, будет Церковь. Католическая, протестантская или какая-нибудь еще, мы не знаем. Вера не полагается на нефть.

Как бы ни выглядела торговля, она потребует создания соответствующей инфраструктуры. В общем-то, модель очевидна. Придется жить в более «компактном» мире. Поэтому необходимо восстановить систему экономических отношений, существовавшую раньше, когда были розничные и оптовые торговцы, товарные склады — все то, что уничтожили сетевые магазины.

Если вернется та жизнь, которая существовала до начала нефтяной эпохи, люди будут относиться ко всему и ко всем более внимательно, дружелюбно и с уважением.

Глобальная Катастрофа и транспорт

В XXI веке люди будут гораздо меньше путешествовать, ездить на автомобилях и поездах, летать на самолетах. Такая мысль кажется невероятной, ведь многие просто не представляют себе жизнь без автомобиля. Мы практически постоянно куда-то едем — на работу, домой, в магазин, на отдых. Я думаю, что автомобили останутся, но их количество значительно уменьшится. Возможно, они станут работать не на бензине, а на каком-нибудь другом топливе. Но в главе 3 я объяснял, что замена бензина на водородное топливо вряд ли осуществима из-за законов термодинамики.

Возникнет ряд проблем у тех, у кого останутся автомобили в период Глобальной Катастрофы. Одна из них носит политический характер. Когда средний класс испытает невероятное экономическое потрясение, а цена на нефть повысится и ее поставки станут нерегулярными, автомобиль превратится в предмет роскоши. Если автомобилями сможет пользоваться только элита, то прочее население начнет возмущаться. Негодование будет возрастать. Возможно, перейдет в вандализм. Пострадают и автомобили и водители.

К тому же постепенно приходят в упадок сети автомобильных дорог. Из-за огромного количества транспорта разрушается асфальтовое покрытие. В будущем восстанавливать

его не будет никакой возможности. Остается один выход — обратиться к железнодорожной сети. Но и здесь есть подводные камни. Необходимо восстановить или починить существующие стальные рельсовые нити. Но это трудноразрешимая задача в условиях исчерпания энергетических ресурсов. Для производства стальных рельсов требуется колоссальное количество энергии. Возможно, это приведет к полному истощению угольных запасов в самом начале Глобальной Катастрофы.

Большая часть поездов работает на дизельном топливе, и, возможно, это самое рентабельное топливо, даже если взлетит цена на нефть, поскольку поезда как нельзя лучше подходят для перевозки грузов и людей. Достаточно ли будет топлива — это второй вопрос. Дизельное горючее — лишь еще один продукт нефтеперерабатывающих заводов. С ним возникнет такая же проблема, как и с бензином. Мы знаем из истории, что поезда могут ездить и на угле. Но при этом вырабатывается много углекислого газа и, соответственно, сильнее загрязняется воздух, чем от поездов, работающих на дизельном топливе. Электромоторы имеют меньше движущихся частей, чем дизельные или паровые двигатели, а также меньше ломаются или взрываются, чем паровые двигатели, работающие на угле. Электромоторы напрямую не загрязняют воздух, чего не скажешь об атомной энергии. А почему бы атомную энергию не использовать в электроавтомобилях? Они еще очень актуальны. Что касается железной дороги, электричество постоянно проходит по рельсовым путям по верхнему или по третьему рельсу, то есть электрический двигатель теоретически вечный.

Электропоезда можно было бы запускать благодаря электричеству, выработанному атомной энергией. Хотя я уверен, что атомная энергия смягчит удар от наступления постнефтяного будущего, я бы не стал сильно надеяться на атомные электростанции. Боюсь, они не оправдают наши надежды.

Если мы хотим вести торговлю и дальше, в XXI веке следует обратить внимание на водный транспорт. Он, конечно, медленнее, но зато надежнее. Шлюзы работают благодаря выработке энергии за счет воды, они не зависят от региональной энергетической системы. К тому же энергия необходима только, когда ворота шлюза открываются или закрываются. Но существует проблема старого оборудования.

Не очень радужно выглядит будущее торговых авиалиний. Авиационное топливо напрямую зависит от нефти. Оно составляет примерно четверть эксплуатационных расходов. Этому виду транспорта необходимы масштабы, только в этом случае он будет рентабельным. Но как, например, он будет существовать, если многочисленный средний класс — основной клиент — не сможет больше позволить себе перелеты? Во время Глобальной Катастрофы самолет превратится в предмет роскоши. Возможно, останутся только частные самолеты. В конечном итоге этот вид транспорта уйдет в прошлое. Большие реактивные самолеты работают на керосине. Этот вид топлива до недавнего времени стоил дешево. Но это еще один продукт нефти, так же как бензин и дизельное топливо. Реактивные самолеты сжигают невероятное количество топлива. Если цена повысится, а количество желающих использовать этот вид транспорта существенно сократится, авиалинии по экономическим причинам не смогут дальше существовать.

В любом случае, одно можно сказать точно: в середине XXI века транспортное сообщение очень сильно изменится. Мы станем меньше путешествовать и не на такие большие расстояния, как раньше. Мы будем вести более оседлый образ жизни.

Образование

Во время Глобальной Катастрофы сократится количество учебных лет, а детям, возможно, придется часть дня или часть года работать. Способность поддерживать образование будет зависеть от местных экономических условий и уровня социальной стабильности. Но не везде ситуация будет одинаковой. В некоторых районах положение может настолько ухудшиться, что школы вообще закроются. Больше повезет населенным пунктам, обладающим возможностью ведения сельского хозяйства. Но в связи с отсутствием промышленных методов оно потребует намного большего разделения труда, поэтому детям старшего возраста придется брать на себя больше ответственности и быстрее взрослеть. Понятие о счастливом детстве уйдет в прошлое. Решать, какое образование получит ребенок, теперь будет социальный и экономический статус его семьи. Лишь немногие молодые люди смогут получить университетское образование. Профессиональное обучение, вероятно, будет происходить непосредственно на месте работы. Дети будут получать навыки и опыт в роли подмастерьев.